Очень грустно Пирс Броснан продолжил речь:
— Побег с места преступления хорошо вписывается в схему убийства в состоянии аффекта. Так бывает в большинстве случаев. Натворил дел и… бежать куда глаза глядят. — Последние слова он произнес протяжно, по слогам.
— А куда раньше глаза глядели? — почему-то спросила я.
— Не знаю, — он покачал головой. — Не знаю. Страшно подумать…Если бы добежал до вокзала, не исключено, что сиганул бы с пешеходного моста на рельсы…
По спине стаей пробежали мурашки, и я чуть было не нарушила собственный запрет на курение в тесном помещении палатки. Получается, вовремя я выловила юриста у двери в кибитку. Мужики народ решительный, и как действуют на них двойные удары судьбы в виде известия об измене жены и последующем ее убийстве, предсказать сложно. Случается, что рядом с трупом изменщицы милиция находит тело ее убийцы.
Мудрый русский народ в таких случаях советует — с бедой надо ночь переспать, утро вечера мудренее.
Юрист Кирилл решил ночь не только переспать, но и перепить. Он уже в четвертый раз прикладывался к бутылке «Путинки», от еды, как я не уговаривала, отказывался, не смотря на то, что взамен просроченной «Рафаэллы» я смогла предложить ему собственный ужин — тушеный картофель с овощами и тушенкой в стеклянной баночке. «Ничего в горло не лезет,» — говорил Кирилл, хотя водка проникала в пищевод отменно.
Субмарина господина Тушкоева легла на дно и соблюдала режим секретности. От редких покупателей Кирилла скрывали коробки, я путалась со сдачей и никак не могла решить, как мне поступить дальше. Выгонять бедолагу на улицу я постесняюсь. Проявлять любопытство тоже, пожалуй, не очень удобно, но в связи с сложившейся обстановкой, определить приоритеты, будет не лишним.
Джеймс Бонд хрустел уже четвертой «Рафаэллой», двигал челюстями, не чувствуя вкуса, смотрел в одну точку за моей спиной и никуда не торопился. Выпив половину бутылки водки, он порядком захмелел и почти успокоился, — не дрожал и не вздрагивал от резких звуков, — когда рядом с ларьком остановилась милицейская машина. Вспышки мигалки осветили внутренности палатки, в окошко постучала крепкий кулак, и, открывая оконную задвижку, я заметила, как дрожат мои пальцы.
— Две пачки облегченного «Соверена», — сказал сержант и бросил на блюдечко деньги.
Выданная мною сдача нервно звякала по блюдцу, я никак не могла сообразить, правильно ли я посчитала деньги, но сержант неглядя сгреб мелочь, засунул сигареты в карман кителя и вернулся к машине.
Машина отъехала, я обернулась и увидела, что Кирилл, недавно почти успокоившийся, вернулся в прежнее состояние. Он скорчился на ящике и, обхватив голову руками, раскачивался и стонал:
— Что я наделал, что я наделал?! — спрашивал он себя и никак не мог остановиться. — Боже, ну какой я идиот?! Я же не хотел! — выкрикнув, он посмотрел на меня: — Белла… Софья! Я же не хоте-е-е-л!!
— Верю, — сказала я и подошла к нему, — я вам верю.
— Ну почему-у-у-у, почему-у-у-у…?!
— Так бывает. Вы потеряли голову.
— Да. Потерял. Давно. Боже, ну какой я идио-о-от!! Они же меня посадят! Без Назара посадят!
В общем-то, за дело и никуда от этого не денешься, подумала я, но вслух сказала совершенно другое:
— Если удастся доказать состояние аффекта, то может… и обойдется.
— Нет. Они не были даже в постели. Они меня посадят, — талдычил Кирилл, — даже под подписку не выпустят. Без Назара не выпустят. Ну, какой же я придурок! — гость треснул себя по голове, по колену, и пряники в коробке совсем разбушевались. Коробка гремела как погремушка и только чудом не падала на пол.
Хотя на этот момент, лучше бы она упала. Рухнула на пол и рассыпалась. Собирая упаковки обратно, мы бы отвлеклись.
— Кирилл, кто такой Назар и почему без него вас посадят, а с ним нет?
— Назар мой старший брат. И его нет. А без него мне с ними не справиться.
— А где ваш брат?
— Далеко. Ему сюда нельзя, — бубнил кино-герой, разжалованный в Кириллы.
— Почему нельзя? — терпеливо спрашивала я.
— Ему нельзя появляться в городе! Понимаешь, нель-зя!!
— Но если надо, то тоже нельзя?
— Да!
Интересная семейка получается у Мужчины Моей Мечты. Брат не может придти на выручку брату, а без него его посадят.
Ой. Осененная внезапной мыслью, я испуганно взглянула на гостя. Напротив меня, в тесной кибитке сидел нервный убийца, очень волновался… а что если это у них… семейное?! Что если его старший брат по той же причине от закона бегает?! Причем давно.
Матерь божья, куда я влипла?!
Стараясь не показывать своего испуга, очень спокойно, я выдала очередной вопрос: