— Сухан, навесом по гребцам.
Да, хорошо иметь в хозяйстве мастера уровня канонира Огла. Хоть я и не капитан Блад.
Навесной бой очень не точен, от него легко закрыться. Только на вражеском ушкуе положение гребцов хорошо видно по вёслам — промахнуться тяжело. И «закрыться» для гребцов — означает перестать грести. Это ж вам не римская «черепаха»! Где закрыться — рукой, а идти — ногой.
Была бы у них полная вторая смена гребцов… Экипаж — не комплектен. А сейчас будет ещё более… менее.
Тройка стрелков, высунувшаяся отомстить Сухану за его стрелу, спряталась назад уже двойкой. Один словил мою стрелку и кувыркнулся за борт. Тут Салман очень удачно попал в чуть приоткрывшегося щитоносца. Стенка щитов на мгновение распахнулась, и я… тоже куда-то попал.
Я уже подробно рассказывал: мои блочные луки чуть лучше новгородских и кипчакских. По дальнобойности — процентов на 10–20 %. Размер моих меньше — мне не надо так вылезать на борт, как новогородцам. И — значительно прицельнее.
Тут очередная стрела Сухана вызвала новый вопль в глубине вражеского ушкуя. Два весла упали лопастями в реку, явно не удерживаемые за рукояти.
Понятно, убить одной стрелой сразу двоих — из очень большой экзотики. Так и не надо! Даже и одного наповал — необязательно! Раненый совершает резкие рефлекторные движения, сносит соседа со скамейки гребцов. Нет-нет, ничего серьёзного! Снесённый вот-вот выберется, сядет на своё место, схватит весло… Но — потом.
Ушкуй развернуло, в носовой группе кто-то пошатнулся, упал от толчка. И в образовавшую в строю щитов дырку мы с Салманом загнали по стреле.
Там снова завопили. Потом пошло командирское рычание. Литературная часть звучала так:
— На вёсла! Щиты поднять! Уходим!
«Аврал на корабле — это как групповой секс в гареме, где мужик всего один — боцман». Вот они и… авралят.
Мы успели ещё пару раз выстрелить. Они уже не отвечали — резвенько развернулись и стали выгребать от нас.
А мы… мы хода не имеем.
Ощущение… очень сильная досада. Как конфетку у ребёнка отняли. Помахали перед носом, поманили и… Уходят, сволочи! И — не взять!
У противника работала половина вёсел, достать гребцов с такой дистанции мы не могли — их щитами закрыли. Подойдём ближе — их лучники работать начнут. А мне моих людей…
Я ж — не мститель, я — ассенизатор! Зачем мне героический надрыв и патетический взбрык? Напарник, утонувший в выгребной яме… нет, оно того не стоит.
Вот была бы у меня… нейтронная бомба. Я бы прицепил её к стреле, дал стрелу Сухану и он, фиг знает откуда, «из-за горизонта» — попал бы внутрь ушкуя. И там бы все сдохли. А мы бы тихонько подошли и всякое чего там ихнее — забрали.
Это даже значительно лучше игр с тринитротолуолом и прочей взрывчаткой. Обычная боньбочка бабахнет, ушкуй — развалится, всё — утопнет. Одни убытки. А так — майно останется.
Вот бы заелдырить такое новогородцам… чтобы сволоту — уелбантурило, а имущество — оставалось… Я бы тоже посмеялся. Но — нету.
Ой ли?! А — подумать?!
Спокойно. У меня не глюки: нейтронной бомбы — нет и не предвидится. А вот аналог… Думаем-соображаем, вспоминаем-размышляем…
Функционально: неразрушающее уничтожение живой силы противника. Как-то… нет такого в средневековье… Проткнуть, зарезать, раздробить… Обязательное кровопускание. Вроде бы… Что-то я такое слышал… отдельные эпизоды в отдельных боестолкновениях… Да плевать! Я, пожалуй, и сам смогу. Хотя бы попробовать. Идейка-то… хоть и сомнительная, но законам физики не противоречит.
Тут наш ушкуй ткнулся в берег. Туман уже поднялся, и мы довольно чисто «припарковались» в устьеце какого-то ручейка.
— Верёвки к деревам привязать. Мертвяков — ободрать, на берег — покидать. И надо мне ещё…
Процесс — не закончен, эпизод — не завершён. Мне надо «ещё».
ДД — это ж такая сучность, это ж такое въедливое прилипало… Ассенизатор-перфекционист. Это я про себя.
Сухан вопросов не задаёт, Салман — помалкивает. А суть — простая. Я не уверен, что тот «стрый» — мёртв. Это — упущение, недоработка. Ещё у них осталось два моих мужика и кое-какое барахло. Но главное: чудаки, поднявшие оружие на моих людей — жить не должны. Это — не месть, это — осознание целесообразности.