— Чего?! Да ну… Не… Так не бывает же ж! Вооще!
— Ой, Прокуёвина железячная, ты столько со мной рядом живёшь, а не запомнил. У меня много чего случается, чего «вообще» — не бывает. Вот эта глупая гора нам и поможет. Такое чудо чудное сделать.
Чисто для знатоков: человечество выплавляет железо 4–5 тысяч лет, со времён шумеров и древних египтян. А вот жидкое, свободно текущее расплавленное железо металлурги увидели только во второй половине 19 века. До тех пор — «ляпали». Технически чистое железо довольно тугоплавкий материал — 1529 градусов. Температура горения древесного угля в сыродутной печи — около 1300–1350. Так что, «струиться» — не должно. Но есть варианты.
Пока Прокуй с раскрытым ртом рассматривал береговой обрыв Дятловых гор, пытаясь сообразить — откуда здесь железо ручьём течь будет, я добрался до Якова.
— Здрав будь, Яков. Поздорову ли дошли?
— И ты здрав будь. Боярич. Или тебя воеводой звать надобно?
— Да хоть горшком! (Я обнял его, потряс. Уже могу обхватить и приподнять.) Как там дед?
— Ну ты и поздоровел. Совсем уже… почти. Аким Янович велел кланяться…
— Яша! Не тяни!
— Хрм… Мда. Меня так, кроме Акима, никто не называет. И правда — вырос. Ну-ну… Вели майно разгрузить да людей устроить. Поговорим ещё.
Дальше на меня обрушилась куча забот. Радостных и очень радостных. Каждая вещь, вытащенная с дощаников или лодок, вызывала вопли радости у старожилов. И гордость — у прибывших.
Подарки. Дары. Выигрыш в лотерее, которая называется жизнь. «Не важна цена — важно внимание» — таки да. Но если ещё и цена: «нету и взять негде»… Хорошо делать подарки нищим. Как мы сейчас. По Жванецкому: «счастливы от ерунды».
Потом поток подарков закончился, и стали возникать вопросы:
— А того не привезли…? А этот не приехал…?
Радость новосёлов тоже начала несколько… стихать. При виде нашего житья-бытья. Люди-то в Пердуновке привыкли уже к хорошему. А у меня тут…
Как обустраивает своё жильё строительная артель из молодых парней и воинов-инвалидов на пустом месте во враждебном окружении?
Короче: занавесок на окнах нет. Поскольку нет окон. Для которых нет стен домов. Не построили ещё.
Домна посмотрела наше костровое место, поковыряла пальцем рыбку… выразилась коротко:
— Сегодня — переживём. Завтра построишь поварню. Нормальную. И — баню. Нормальную. И… и всё остальное.
И, обернувшись к кучке новоприбывших, уточнила:
— Жрать — позову. Идите.
Все, ставшие привычными нам уже неустроенности, мелочи, с которыми мы как-то смирились — вылезли наружу. Могли стать возможными поводами для конфликтов. Но общая эйфория, стремление старожилов услужить, помочь, посоветовать новосёлам, как и радость новеньких от завершения их путешествия — сглаживали проблемы.
— А где здесь у вас… м-м-м… ну… отхожее место?
— Для девочек? — Сща сделаем!
На Стрелке никогда не было больше 8 десятков жильцов. А тут больше полутора сотен только новых. Просто положить — негде! Старожилы, одним — галантно, другим — по-товарищески уступили свои шалаши. Но там для свежего человека… Хоть бы лапник переменить.
Хорошо — пока тепло. Часть разбрелась по лескам, часть в лодках заночевала.
К сумеркам развели костры, устроили… общий ужин. На пир боярский… не тянет — не с чего. Но с плясками, песнями, музыкой…
Первый раз слышу на Стрелке женское хоровое пение. Хорошо-то как! А как они по голосам расходятся!
Только бы мои здешние — женщин обижать не вздумали! От отвычки — совсем забыли, что с бабами нужно сперва разговаривать. И с моими пришлыми — не передрались. Хотя почти все друг друга давно знают, но молодёжь растёт быстро — могут попытаться и переиграть статусы…
Тут пришла Гапа и вытащила меня из-за стола:
— Пойдём, господине, всех сказов не переслушаешь.
— А куда?
— А в реку. Купаться. А я тебе дрючок привезла. Ну, твой, берёзовый.
Офигеть! Не забыла. Ведь просто палочка! А она… озаботилась, за тыщу вёрст притащила.
Конечно, приличная воспитанная русская женщина не должна прерывать мужской беседы. Тем более, что мы ж… об важном, об делах… Но я сбежал из-за стола сразу. С женщиной. С двумя: дорогой к нам Трифа присоединилась. С ворохом одеял. И мы залезли в Волгу. Где-то в тех местах, где я для Боголюбского наложницу сыскал. А вода… как парное молоко. И у меня в руках две обнажённых, ласковых, жарких…
Мужчины, после длительного воздержания, бывают… чересчур быстрыми.