Ей пришла в голову мысль, что, возможно, у него что-то случилось с психикой, или он находится на первой стадии болезни Альцгеймера. Это объяснило бы такой поступок.
Но ему пришлось бы договариваться, звонить по телефону. Другими словами, это потребовало бы согласованных организованных усилий. Это практически исключает единичный акт сумасшествия.
Она не хотела больше ничего говорить этому человеку, объясняться перед этими рабочими, и просто вскинула руки.
— Просто остановите то, что вы делаете, и дайте мне позвонить мужу. Сделайте перерыв или что-то в этом роде. Мне нужно все уладить.
Молодой человек неискренне улыбнулся.
— Боюсь, мы не можем этого сделать, миссис Уайтинг. Рабочие получат премию, если проект будет закончен раньше срока. Это тоже прописано в договоре.
— Кто выплачивает бонус?
— "Wilton Construction". Наша фирма. Это политика компании.
Она сделала глубокий вдох.
— Кто-то заплатил за срочность. Это значит, что у вас есть чек, или счет Visa, или подпись, или... что-то еще. Мне нужно это увидеть, чтобы узнать, кто разрешил эту работу, потому что, уверяю вас, это был не мой муж и уж явно не я.
— Извините, но я не имею права разглашать финансовую информацию. Это конфиденциально.
— Конфиденциально! Это мой дом! Разве я не имею права знать, что здесь происходит?!
— По закону, мэм, все, что мы должны сделать, это сообщить вам, что мы начинаем строительство. Я так и сделал. Теперь, боюсь, нам нужно, чтобы вы держались подальше от этого места. У нас очень много работы.
Он отвернулся, отстраняя ее, и у Синди возникло внезапное желание поднять одну из длинных балок с газона и ударить его по голове.
Но она этого не сделала. Вместо этого она зашла в дом, достала телефонный справочник, нашла номер "Wilton Construction" и позвонила. Она поговорила с секретарем. Потом с заместителем начальника. Потом еще с одним секретарем. Потом с самим владельцем, Джоном П. Уилтоном.
С таким же успехом она могла разговаривать с яппи во дворе. Никто из тех, с кем она разговаривала, не предложил никакой помощи или содействия, а Уилтон был настроен откровенно враждебно, очевидно, злясь на то, что его побеспокоили, и холодным презрительным голосом сообщил ей, что ее имя указано в заказе на работы только как контактное, и что у нее нет полномочий остановить или отложить проект, поскольку не она его оплачивает.
— Кто это? — потребовала она. — Это то, что я пытаюсь выяснить. КТО платит?!
— Мне очень жаль. Я не могу вам помочь.
Линия отключилась.
Она замерла на мгновение, не двигаясь, телефонная трубка все еще была в ее руке, в ухе гудел монотонный сигнал прерванной связи, она была шокирована грубостью и невежливостью, с которыми столкнулась.
Не зная, что делать дальше, она позвонила в полицию, терпеливо объяснив, что в ее доме находится незваная строительная бригада, которая готовится разобрать дом без ее разрешения. Мужчины издевались и угрожали, и она хотела, чтобы кто-нибудь пришел и заставил их остановиться. Они нарушали границы владения, и она хотела, чтобы они убрались с ее участка раз и навсегда.
Двадцать минут спустя патрульная машина остановилась у обочины, и она наблюдала, как из нее вышел офицер в форме. Она встретила его на лужайке перед домом и быстро объяснила последовательность событий: как она услышала шум, поговорила с прорабом или кем он там был, а затем позвонила владельцу строительной компании.
— Они все еще здесь, — сказала она, указывая на задний двор со стороны дома.
Полицейский посмотрел на два грузовика, припаркованных на подъездной дорожке, затем кивнул и застегнул ремень с кобурой и рацией.
— Не хотите ли вы вернуться со мной, чтобы мы могли все обсудить и докопаться до сути?
Она покачала головой, испытывая необъяснимый страх, не желая снова сталкиваться с чужаками.
— Нет, нет. Не могли бы вы просто разобраться с этим? Я имею в виду, я уже поговорила с...
Она вдруг поняла, что даже не знает имени этого человека.
— Я просто хочу, чтобы они ушли, — сказала она.
— Я посмотрю, что можно сделать, мэм.
Синди смотрела, как он идет по цементной дорожке, ведущей на задний двор, и останавливается перед бригадиром в деловом костюме. Полицейский говорил несколько мгновений, затем жестом указал в сторону переднего двора, где она стояла. Мужчина из строительной компании посмотрел на нее, и она поспешила в дом с колотящимся сердцем. Она не хотела, чтобы ее видели, но, уже закрывая за собой входную дверь, поняла, что это был иррациональный порыв. Очевидно, что это она вызвала полицию, и даже если полицейский не скажет бригадиру, кто подал жалобу — что он, конечно, должен был сделать, — тот все равно узнает, потому что полицейский будет повторять то же самое, что она сказала всего пятнадцать минут назад.