Синди судорожно огляделась вокруг. Теперь ей негде было спрятаться. Ее дом был открыт для посторонних глаз, ее жизнь была открыта, и не было места, куда бы она могла зайти внутри дома, чтобы они не могли ее увидеть. Рабочие имели полный обзор гостиной и кухни, лишь частично загораживая семейную комнату, и они могли видеть весь коридор, что означало, что, хотя они не могли видеть, что именно она делает, они знали, в какой комнате она находится: спальне, гостевой комнате, ванной.
Она чувствовала себя ужасно уязвимой и понимала, что не сможет жить так всю следующую неделю или сколько там времени им понадобится, чтобы закончить проклятое строительство.
Сколько времени им понадобится?
Она поняла, что уже смирилась с мыслью о том, что пристройка будет построена, уже купилась на предположения "Wilton Construction", что, хотя она все еще намеревалась бороться до конца, не сдаваться без борьбы, в ее сознании она уже согласилась с неизбежным.
Она проигнорировала открытое пространство, где была стена, прошла на кухню и вышла на улицу через боковую дверь. Она встретила бригадира у террасы. Он был без пиджака, но все еще в белой рубашке и галстуке, и когда она подошла, он обсуждал чертежи с мускулистым блондином за столом для пикника.
Синди стояла во главе стола, сердито сложив руки на груди. Когда ни один из мужчин не поднял глаз, она сделала вид, что громко прочищает горло, чтобы привлечь их внимание.
— Да? — бровь бригадира поползла вверх.
— Что вы здесь делаете? Разве мой муж не звонил в ваш офис?
Бригадир поглядел на своего рабочего, затем картинно покрутил головой по сторонам.
— Насколько мне известно, нет.
— Не могли бы вы проверить?
— Мне очень жаль, миссис Уайтинг. Но мы сейчас немного заняты. Мы должны уложиться в срок...
— Нет! — крикнула она. — Потому что мой муж собирался позвонить твоему боссу и сказать ему, чтобы он убрал своих людей и оборудование с нашей территории, и он собирался порвать этому придурку задницу! Ясно?!
Вздохнув, молодой человек достал свой мобильный телефон и нажал на заранее заданный номер. Он коротко поговорил с Джоном Уилтоном, но Синди даже не пришлось дожидаться конца разговора, чтобы узнать, что Джим не звонил в строительную компанию, не рвал никому задницу. Да и в целом ситуация не изменилась, разве только темпы работ стали побыстрей.
В бешенстве она ворвалась обратно в дом, но зияющая дыра была там где и раньше, и все строители наблюдали за ней, и она поспешила по коридору, забежав в спальню, чтобы уединиться. Она не могла так жить. Она подняла трубку телефона, намереваясь позвонить кому-нибудь из друзей, но линия молчала.
Она хотела списать это на случайность, но не могла отделаться от мысли, что это было сделано намеренно, что они отключили линию, чтобы лишить ее возможности общаться с внешним миром.
Но было ли это законно?
Возбужденная перспективой поймать "Wilton Construction" на том, чего они не должны делать, она схватила свою сумочку и телефонную книгу, доехала до телефона-автомата в торговом центре на улице Линкольна, позвонила в мэрию и попросила поговорить со строительным инспектором. Она назвала свое имя и адрес и поговорила со старшим инспектором, который занимался строительным проектом в ее квартале. Но когда она описала ситуацию с телефоном, инспектор сказал, что такое отключение законно, если оно временное и телефонная связь возобновляется каждый вечер по окончании рабочего дня.
Разочарованная, она поблагодарила его за помощь, а затем поехала в квартиру своей подруги Джулии. Джулия была на работе, но у Синди был запасной ключ, и она вошла в дом. Она закрыла за собой дверь, села на диван и закрыла глаза, глубоко дыша. Она прислонилась спиной к мягким подушкам, наслаждаясь уединением закрытой от внешнего мира гостиной, свободной от посторонних глаз разнорабочих.
***
Джулия разрешила ей остаться на неделю, как Синди и предполагала.
Она вернулась в дом только один раз, чтобы взять свою одежду, зубную щетку и туалетные принадлежности, но, хотя у нее было искушение возвращаться каждый день, чтобы проверить, как продвигается строительство, она не стала этого делать. Ей было любопытно, и не раз она проезжала по своей улице, чтобы заглянуть туда, но через несколько кварталов сворачивала и мчалась в обратном направлении.
Правда заключалась в том, что она боялась.
Чего именно, она была не совсем уверена. Точно не самодовольного бригадира-яппи. Не грубияна Джона П. Уилтона или тех четырех рабочих, которые разрывали ее дворик и дом. Не таинственного человека или людей, оплативших проект. Нет, это было... все вместе взятое.