Подросток, который умер по причине, найти которую не удалось даже доктору Хэтчер, – разве это обычно? Ему здорово повезло, что он был в приемной, когда туда явился сержант Олани.
Он болтался в холле, пока коп беседовал с Хэтчер, а затем, сразу после Джо-Нелл Симе, отметился, что сдал смену. Но не ушел из больницы, а выждал, когда уйдет доктор Хэтчер, и распечатал еще одну копию ее отчета о вскрытии. Он подумал сначала, что, может, этого с доктора Джеймсона хватит, но потом вспомнил, что паталогоанатом говорила про легкие, будто они выглядят как-то странно. Тут он и решил взять еще и образчик легочной ткани покойника.
Впрочем, теперь, глядя на широкие стежки, какими доктор Хэтчер зашила огромный У-образный надрез, который сделала, чтобы добраться до внутренностей Киоки Сантойя, он колебался и руки тряслись так, что не получалось рассечь нитку.
Стиснув в потной ладони скальпель, позаимствованный в операционной, собравшись с духом, Элвис Динкинс склонился над трупом.
Один за другим разрезал он стежки, пока торс покойника не оказался распахнут настежь.
Элвис Динкинс с ужасом смотрел на мешанину внутренних органов, вложенных обратно в тело, когда аутопсия закончилась. Удержаться, чтобы не вырвало прямо тут, на месте, удавалось с трудом. Но глубоко вонзив скальпель в левое легкое, он подумал, что большой разницы с тем, как когда режешь печень, которую мать так вкусно готовит с луком, нет.
Тошнота откатила.
Секунду спустя, отрезав кусок легкого, он положил его в пластиковый пакет, который нашел в том же шкафчике, где и скальпель. Конечно, трудно даже представить, что там доктор Джеймсон отыщет в этом куске, но вдруг что-то важное?
По-настоящему важное?
И если да, то...
Выскальзывая из больницы, Элвис Динкинс размечтался о будущем. Может, если выгорит с работой у Йошихары, он снимет себе другую квартиру...
Черт, если повезет, содержимое этого пластикового пакета изменит ход его жизни!
Мысль о том, что оно может запросто погубить ему жизнь, Элвису Динкинсу в голову не пришла.
Глава 13
Джек Питерс не знал, что сказать десятку сгрудившихся вокруг него подростков. Сегодня не было шуток, подначек и смеха, обычно предшествующих тренировке; все казались погруженными в свои мысли, и, вглядываясь в лица ребят, тренер видел одно, общее для всех, чувство.
Страх.
Никто не знал, отчего умер прошлой ночью Киоки Сантойя, и страшила именно неизвестность.
Он почти слышал, что они думают.
Что, если у Киоки была какая-нибудь эта новая болезнь, вроде эболы, от которой страшная рвота и кровотечение и каюк в несколько часов?
Что, если Киоки убили?
Что, если...
Но этих «что, если...» было так много! Джек Питерс знал: на все не ответишь. В самом деле, пока они не узнают, что на самом деле случилось с Киоки, разговора не выйдет.
– Сдается мне, никто из нас не расположен тренироваться сегодня, – сказал он. – Сужу по себе. Но я знаю, многие считают, что когда случается что-то подобное, лучше всего – не сидеть без дела, а заняться чем угодно, лишь бы не думать все время о том, что произошло. Но мне будет не хватать Киоки и... – он понизил голос, стараясь перебороть возникший в горле комок. – Наверно, я просто хочу его повспоминать. Поэтому тренировку сегодняшнюю отменяю. И если кто-то из вас хочет поговорить, я здесь. Если говорить не хотите, это тоже нормально. – Он снова обвел взглядом команду. – Пожалуй, больше сказать мне вам нечего.
Все молча постояли, не двигаясь, каждый словно ждал, что кто-то другой начнет действовать. Наконец Рик Пайпер, сутулясь, руки в карманах, направился к раздевалке. Киоки – Питерсу это было известно – был лучшим другом Рика. Потом за Риком последовали Джефф Кина и Майкл Сандквист. Будто следуя примеру тех, кто последним видел Киоки живым, потянулась остальная команда. Но и в раздевалке, переодеваясь, ребята оставались тихими и задумчивыми.
Минут через десять, по-прежнему вместе, Майкл, Джефф Кина и Рик Пайпер вышли из спортзала. Их уже ждал Джош Малани.
– Голодные? Хотите перекусить? – спросил Джош, и Майкл по неуверенности в голосе понял, что Джош боится, как бы кто-то из ребят не обвинил его в смерти Киоки.
– Я – не очень, – сказал. Джефф Кина.
– Послушайте, – прищурился Джош, – то, что случилось с Киоки, – не наша вина.
– Никто и не говорит, что наша, – ответил Джефф. – Мне просто позарез надо знать, что же произошло. Я хочу ска... – он смолк на полуслове, завидев, как сворачивает на школьную парковку полицейская машина. – Ну и ну...
Остальные трое обернулись поглядеть, что там.
– Думаешь, они вычислили, что это мы вломились в магазин Кихей-Кена? – спросил Рик Пипер.
– Никуда мы не вламывались, – быстро сказал Джош. Полицейский выбрался из машины и шел к ним. – Откуда нам знать, что они уже вычислили? Так что все как один талдычим ему, что играли в видеотеке в Кихей. Понятно? Играли, и все.
Тут Джош признал в приближающемся полицейском Кэла Олани, и Майкл заметил в глазах приятеля враждебный блеск.
Кэл Олани тоже его заметил.
– Спокойно, Джош, – сказал он. – Я тут не по твою душу. Просто хотел задать вам, ребята, вам и вашим приятелям, пару-тройку вопросов про прошлую ночь. – Он поглядел каждому в глаза, остановясь на Майкле. – Что-то я тебя не припомню, – и протянул руку. – Я – Кэл Олани.
– Майкл Сандквист, – ответил Майкл, машинально отвечая на рукопожатие.
– Значит, ты тоже вчера вечером был с Киоки Сантойя, верно?
Майкл кивнул.
– Можно задать тебе несколько вопросов?
Майкл пожал плечами.
– Чем вы, ребята, занимались, а?
Майкл почувствовал, как в животе сжимается страх. Он был уверен, что коп тут же поймет, когда он примется врать. Но прежде чем он открыл рот, вмешался Джош Малани.
– Ну, что ты молчишь, скажи ему, что мы были в видеотеке!
– Это так? – спросил Майкла Олани.
Майкл чувствовал, как Джош сверлит его взглядом. Наконец, решив про себя, что если он" не скажет ни слова, это считаться ложью не может, неопределенно пожал плечами и постарался изобразить на физиономии то угрюмое выражение, какое появилось у Джоша и Джеффа, едва они увидели копа.
Теперь Олани повернулся к Рику Пайперу.
– Это ты подвозил Киоки?
Рик кивнул.
– Я предложил довезти его до дому, но он не хотел будить мать. Поэтому я высадил его у поворота.
– Как он выглядел?
Рик нахмурился.
– Вы спрашиваете, не был ли он больным и все такое? – Полицейский кивнул, и Роб продолжил: – По-моему, он был в порядке. То есть он ничего не сказал, что у него что-нибудь не так, и раз он не захотел, чтобы я подкинул его до дому, значит, с ним было все нормально, верно?
Олани обвел взглядом лица ребят.
– А как вы, парни? У вас все нормально?
– С каких это пор вас заботит наше самочувствие? – взвился Джош Малани.
Прежде чем Олани ответил, вмешался Рик:
– Так вот что случилось с Киоки, да? Он заболел?
Олани помолчал, зная: что бы он сейчас ни ответил, оно тут же разнесется по всей школе – и отсюда по всему острову – быстрей, чем эпидемия гриппа. А Лора Хэтчер о том, что сгубило Киоки, по существу не сказала ничего определенного; она просто пыталась исключить некоторые версии.
– Пока не знаю. Но ран никаких у него вроде не было. – Он снова взглянул на Джоша. – Послушай, Малани. Я тут никого не запугиваю. Я просто пытаюсь понять, что случилось с вашим другом – хотя бы для того, чтобы этого не произошло с кем-то еще. Так что не принимай это на свой счет, ладно?
Джош сунул руки в карманы.
– А я – что? Я спокоен, – сказал он. – Просто мы ничего не знаем, и все тут.
Олани еще раз внимательно изучил лица мальчишек. Он чувствовал, что есть что-то, чего они ему не рассказывают. Но с другой стороны, попробуй припомнить случай, чтобы он разговаривал с любым из мальчишек на острове и у него не было того же, в той или иной степени, чувства. И пока он не знал в точности, что убило Киоки Сантойя, не было никакого смысла давить на них. Как-нибудь в другой раз, не сейчас.