— Зачем… это? — запинаясь, спросила я.
— Таковы правила в нашей семье. Нашу первую брачную ночь должны засвидетельствовать, чтобы потом не возникло повода для расторжения брака. Один свидетель будет от моей семьи, второй — от твоей. Вскоре жребий решит, кто ими станет.
— Они будут здесь все время, пока мы… — договорить я не смогла. Все это было слишком для меня.
— Мы их не увидим, — успокоил Харальд. — Это особый полог. Он проницаем только с одной стороны. Не с нашей.
— Но они-то будут видеть нас! — воскликнула я.
— Такова традиция, — развел он руками. — Ее соблюдают уже не одну сотню лет. Моя мать так вышла замуж, а до этого бабка, прабабка и так далее. Я понимаю, ты удивлена. Но теперь ты все знаешь, и у тебя есть время свыкнуться.
Я еще раз осмотрела спальню. Здесь было довольно сумрачно. Все из-за плотных штор на окнах. Помимо полога, отделяющего кресла, кровать дополнительно закрывал балдахин. Все было сделано для того, чтобы молодожены чувствовали себя в уединении.
Отчасти я понимала, откуда появилась эта традиция. Брак можно расторгнуть только в одном случае — если он не консумирован. Свидетели полностью исключают такой вариант. Они — гарантия того, что брак признают действительным и нерушимым как скала.
Но мне было не по себе от мысли, что кто-то будет смотреть на меня в такой интимный момент. Вот только вряд ли я смогу что-то изменить. Если хочу стать женой Харальда, придется смириться. А я не просто этого хочу, это вопрос выживания моего рода.
— Что ж, — я постаралась, чтобы мой голос не выдал волнение, — ради того, чтобы соединиться с тобой в законном браке, я готова вытерпеть это досадное неудобство.
— Я не сомневался, что ты ответишь именно так, — просиял Харальд. — Вот увидишь, мы будем счастливы.
Я в ответ выдавила из себя вымученную улыбку.
Глава 5. Муки душевные и телесные
Фрея покинула зал. Я сразу это почувствовал и почему-то разозлился. В первую очередь на себя.
В конце концов, это всего лишь женщина. Да, красивая, но сколько еще симпатичных девушек я встречу в своей жизни. Я был уверен, что у меня все под контролем. Я без проблем преодолею тягу к девице из рода Альдвинов. Потому что даже такой циник, как я, понимает, что есть вещи, которые трогать нельзя. Например, жену брата.
С того дня я объявил себе войну. А, если я что-то и умею, так это воевать. В этом мне нет равных.
Стоило появиться мысли о Русалке, как я безжалостно ее уничтожал. Вытравливал из себя любым доступным мне способом. Вино, женщины, тренировки на износ — все шло в дело.
Иногда казалось, что вот оно — я побеждаю, но потом мы с Фрейдис встречались, и все начиналось заново. В итоге я перестал посещать семейные обеды и ужины, где она непременно присутствовала с матерью и дядей. Они почти часть семьи, нет ничего более естественного, чем трапезничать вместе.
Благодаря малышке Фреи я превратился в отшельника. Прятался в собственном доме, от своих же родных.
По правде говоря, я впервые был напуган. Меня не страшило поле брани, где каждый вздох мог стать последним. Но я пришел в ужас, когда осознал, насколько бессилен перед Фрейдис Альдвин.
Я ошибся, она не просто Русалка, она — Сирена. Та самая, что завлекает моряков, а после губит. Я предчувствовал — она станет и моей погибелью. Я уже шел ко дну.
Я сохранил одежду Фреи. Берег ее как святыню, к которой изредка разрешал себе прикасаться. Все дело в ее запахе… он особенный. Для меня она пахла желанием. Сладким обещанием ни с чем несравнимого удовольствия.
Я просыпался ночами весь мокрый и дрожащий, потому что мне снилась она. Я был противен самому себе. Это мне наказание за грехи, не иначе. Как еще объяснить это дьявольское стечение обстоятельств? Почему она? Из всех женщин на земле — именно невеста, да что там практически жена моего брата. Как теперь быть?
Забыть ее не получалось. Даже в объятиях лучших любовниц крепости, я думал о глазах цвета болота. Я утонул в нем. Проклятая трясина глаз Фреи утянула меня на дно. Мне уже не всплыть.
Другие женщины не утоляли мой голод. У всех них был один общий недостаток — они не были Фрейдис Альдвин.
Тогда я перешел за физические упражнения. Измотать себя до предела — такова была моя цель. Мы с моим верным оруженосцем Лейфом часами напролет бились на клинках, пока он не начинал умолять о пощаде.
— Я не знаю, что за женщина так тебя завела, Арнэй, — запыхавшись, однажды сказал он. — Но ради всего святого, уже возьми ее и дай мне отдохнуть.