За проведённые сорок минут в больнице рядом с незнакомым мне ребенком и его бабушкой мы разговорились, пытались его отвлечь от слез, пока врачи ждали отца мальчишки с документами, подтверждающими отцовство.
— Вот видишь, это совсем не больно, — сказала я, когда все процедуры закончились, и мы сидели на кушетке, разделённые шторками. Розали ушла встречать папу Даниэля.
— Больно. Внутри там больно, — его зелёные, как листва летом, глаза снова наполнились слезами, и я, осмотревшись вокруг, взяла ручку и села на стул рядом.
— Давай, я попробую раскрасить твой гипс, как это делали мне. Что хочешь, чтобы я нарисовала?
Даниэль замолчал и задумался, а потом протянул мне руку.
— Машину, как у папы.
— А какая она? — спросила я.
— Большая и чёрная, и ещё у неё есть кузов и большие колёса.
— Похоже, это внедорожник?
— Да, папа так его называет!
Я приблизилась и начала водить ручкой по свежему гипсу, выводя первые штрихи для создания внедорожника. Благо, когда-то я рисовала, и первые линии начали складываться во что-то похожее на большую машину. Даниэль постоянно указывал на недочёты и дополнял словами всё, что нужно было добавить в будущий рисунок. Мы настолько увлеклись, что не заметили, как на белом фоне появилась нужная нам машина, а рядом ещё несколько легковых, похожих на мою. Украсили все это человечками, которые пытался нарисовать левой рукой Даниэль. Мы засмеялись, когда за моей спиной отодвинулась шторка, и мальчишка поднял голову.
— Папа!
Я резко встала и отошла на несколько шагов назад, медленно положив ручку на место, пока отец ребёнка обнимал его. Розали улыбнулась Даниэлю, и мужчина обернулся ко мне… и слова обоих застряли в горле.
Майк.
Когда наши глаза встретились, я не смогла дышать, пока до нас обоих доходило, что мы сейчас прямо здесь, друг напротив друга. Спустя десять лет большого перерыва мы смотрели друг на друга, а перед нами, словно старая кинопленка устаревшего кино, проносилась вся наша жизнь в Элктоне. Смех, поцелуи, объятия, как будто мы снова прожили всё это вчера. Как будто мы заново в одну миллисекунду прожили наше прошлое. В итоге остановившись на этом моменте, я, стоя напротив него, а он напротив меня с ребёнком на руках.
— Пап, Валери нарисовала мне машину на гипсе, и я совсем не плакал! — разрушил тишину Даниэль, показывая свою руку.
— Я, наверное, пойду, — я опустила голову и обогнула Майка, чтобы побыстрее сбежать.
— Ох, детка, мы тебя, наверное, отвлекли, — меня поймала Розали.
— Всё хорошо, правда. На моём месте любой поступил бы так же.
— Спасибо тебе огромное.
— Не за что.
— Валери! — я почти вышла за шторку, когда меня позвал Даниэль, я обернулась. — Спасибо за машинку, она похожа на папину! — он улыбнулся.
— Я старалась. Выздоравливай, малыш, — я тоже улыбнулась и пулей понеслась прочь из больницы.
Я бегала взглядом и умоляла Всевышнего поскорее найти выход, чтобы Майк не вздумал идти за мной. Руки начали дрожать, когда я оказалась на улице, несмотря куда иду, начала рыться в сумке. Нашла ключи и подняла взгляд на свою машину, выдыхая порцию застоявшегося воздуха в лёгких. Меня зажали со всех сторон, а одной из этих машин был чёрный внедорожник. Черт!
— Валери!
Моё сердце ёкнуло в груди, и я, не задумываясь, бросилась в другую сторону, подальше от этого голоса, который посмел произнести моё имя.
— Валери! Подожди!
Я опустила голову и практически вжала её в плечи, надеясь, что так я стану невидимой, но всё тщетно. Я слышала его быстрые шаги.
— Подожди!
Я замерла, когда поняла, что мне не избавиться от него, как бы сильно не старалась. Он обошёл меня.
— Спасибо.
Я просто кивнула, боясь, что если сейчас снова посмотрю на него, то взорвусь от каких-то необъяснимых эмоций.
— Когда няня позвонила и сказала о Даниэле, я не смог приехать быстрее, но спасибо, что отвлекла его.
Я снова кивнула и сделала шаг в сторону, и он повторил за мной, становясь ближе. Нельзя! Нельзя! Я тут же отступила и посмотрела в глаза, пытаясь казаться спокойнее.
— Это все?
— Нет! — Майк так быстро отрицательно махнул головой, что его волосы цвета каштана упали на лоб.