И мне объяснили.
Он пришел в наш дом через месяц после моего рождения.
Отец, бледный, ничем не напоминающий того уверенного в себе состоятельного человека, каким все его знали, позвал мою мать, тетю и своего брата. Избегая их взглядов, нетвердым голосом он сообщил, что ожидает посетителя и что они должны присутствовать при предстоящем разговоре.
Они вчетвером со страхом наблюдали за тем, как в гостиной появился старик. Он производил очень странное впечатление: бледная, почти с голубым отливом, кожа, длинные тонкие пальцы злодея, седые ухоженные волосы. Ему был бы к лицу деловой костюм, а не то тряпье, в которое он был одет. Старик выглядел измученным и слабым, но моя семья прекрасно понимала — это лишь маскарад, и на самом деле в нем достаточно силы, чтобы одной рукой играючи уничтожить всех жителей дома.
Правду говоря, мой отец этого и опасался. Дело в том, что когда-то, в дни голодной и нищей юности, Ярослав Снегов встретил удивительного старика с хищным взглядом, более уместным на лице молодого, исполненного жизненной силы человека. Он был очень богат, но «странностей» имел столько же, сколько и денег, — предложил моему отцу сделку, которая и обрекла меня на проклятую жизнь. Незнакомец пообещал парню исполнить все его материальные мечты, но в уплату потребовал самое ценное — ребенка. А если их будет несколько, то сказал, что сам выберет одного из них.
К несчастью, мой юный отец согласился. Из-за глупости. Ведь не мог же он быть равнодушным к своему будущему ребенку, пусть еще не зачатому и не рожденному? Ведь не мог же он не любить меня уже тогда? Конечно, из-за глупости. Я хочу думать именно так…
Он не сомневался, что получит желаемое, поскольку видел могущество своего «благодетеля». И он не был настолько наивен, чтобы не понимать: платить придется!.. Но тогда, в юности, цена не показалась ему непомерно высокой. Ему хотелось сразу наслаждаться всем, что только можно получить от судьбы.
И лишь намного позже отец понял, что наделал!
Он был еле жив от страха, когда ждал рождения своего первенца, моей старшей сестры Наталии… Но старик не появился.
Он был мертв от ужаса, когда через два года родился Павел. Но леденящий кровь посетитель не пришел и за ним.
Он узнал свой кошмар наяву, лишь когда родилась я.
Едва только увидев меня в крохотной колыбели, отец почувствовал, что час оплаты долга приблизился вплотную. Наконец, понимая, что откладывать более невозможно, он рассказал обо всем моей матери. И в какой бы ужас она ни пришла от будущего своего ребенка, в какую бы ярость ни впала от бездумного и бездушного поступка мужа, ничто не могло изменить прошлое! У них не было выбора. Неоткуда было ждать помощи. Они вынуждены были платить, ведь от гнева столь могущественного существа нет спасения, а теперь речь шла не только об их собственных жизнях, но и о жизнях моего брата и сестры…
И вот он — мистер Неизбежность.
Ярослав не видел своего кредитора долгих двадцать лет, но тот совсем не изменился: такой же старый и такой же молодой — с цепким взглядом черных, как бездна, глаз, резкой линией челюстей и неповторимой легкостью и грацией движений молодого спортсмена.
Его звали Дженоб, и он расслабленно наблюдал за семьей Снеговых — за моей семьей, в то время как я сладко посапывала в колыбели и не догадывалась, какие испытания готовит мне судьба.
— Говорите, — равнодушно приказал пришелец, рассматривая мою бедную красивую мать, на лице которой были видны следы от бессонных ночей и размытой слезами туши. — Я вас выслушаю и смогу наконец перейти к делу. Говорите же…
— Бессмысленно, — подавленно пробормотал отец. — Ты ее заберешь.
Моя мать всхлипнула, но под презрительно-насмешливым взглядом притихла и замерла в уголке дивана, будто сливаясь с ним воедино.
— Я лишь хочу знать для чего. Ведь мне известна… специфика вашего отродья! — не выдержав перенапряжения, отец повысил голос.
— Незачем позволять себе грубости, — отозвался Дженоб спокойно, — поверь, я прощаю тебя в первый и последний раз. А что касается… специфики… Люди с такой спецификой правят миром. Кому, как не тебе, знать? Ведь благодаря нам бедный студент Ярослав Снегов получил жизнь, подобную этой! — он обвел взглядом роскошные хоромы и, неожиданно сверкнув глазами, прорычал: — Или ты уже забыл, как стыдился входить в мой дом?! Как не верил в существование прислуги, одетой в униформу?! Как боялся сесть в машину, которая стоила дороже, чем все имущество, которым владела твоя семья?!
Дженоб властно подошел к столу и, будто зная расположение всех вещей в доме, будто бывал здесь каждый день, нашел бар и вытащил бокалы вместе с бутылкой. Наполнил один из них вином, но пить не спешил.