И снова Лидия приготовилась к взрывному рыку. Но его не последовало. Осталось глубокое хриплое урчание, когда Дэниэл исчез за поворотом переулка, а пар от двойных выхлопных труб рассеялся в воздухе холодного свежего утра.
Стоя у окна и глядя на парковку, которая теперь казалась заброшенной пустыней, Лидия пыталась вспомнить, когда в последний раз была на свидании. Когда память выдала лишь времена аспирантуры, она покачала головой. Страсть спаяла ее с волками, этим заповедником… борьбой за защиту местных обитателей от ярких человеческих идей.
В Уолтерсе не так много подходящих холостяков…
Стук по косяку был резким.
Она повернулась, и жалюзи хлопнули, когда она резко отпустила их.
— Рик. Привет. Ты уже сделал анализ наживки?
Ветеринар ПИВ покачал головой.
— Еще нет. Я наливал кофе… о, у тебя уже есть.
Без всякой причины она подумала о том, как этот незнакомец произвел такое огромное впечатление, а того же Рика, с которым она работала чуть более двух лет, она почти не замечала. Как мужчину, в смысле. У него тоже были темные волосы и довольно приятное лицо. Кроме того, его карие глаза были красивого, теплого оттенка, и, хотя он и не часто улыбался, когда это происходило, его неровный передний зуб придавал его лицу молодость … и очарование. И Рик был в отличной форме благодаря увлечению бегом.
— Кэнди позаботилась обо мне, — тихо сказала она.
— Она хорошая. Со всеми кроме курьеров.
— Это точно, — Лидия посмотрела на свою кружку. Потом подняла взгляд. — Когда ты сказал, ты проверял эту наживку?
— Как раз собирался приступить. — Рик кивнул в сторону окна. — Так, кто это был?
— Соискатель на позицию Трика.
— Больше похож на вышибалу.
Рик какое-то время стоял на месте, глядя на нее через всю комнату. А потом он сказал что-то о том, что его кофе готов, и ушел.
Лидия вытащила папку с заявлением Дэниэла Джозефа. Перечитывая то, что он написал, задерживаясь на точно построенных буквах и точках, которые были разбросаны, как булавки на карте, она задавалась вопросом об информации, выходящей за рамки представленной.
Семья. Образование. Убеждения.
Подруга.
Жена.
— Мне действительно пора начать жить нормальной жизнью, — пробормотала она.
Глава 4
Особняк Братства Черного Кинжала
Колдвелл, штат Нью-Йорк
— Черт!
Хекс, возлюбленная шеллан Брата Черного Кинжала Джона Мэтью, рывком села в постели и схватилась за центр груди. Сдернув прикрывавшую ее ткань, она вырвалась из оков одеяла и простыней, а когда добралась до своей обнаженной кожи, вцепилась в нее…
Большие, широкие ладони обхватили ее, но, моргая, Хекс не видела своего партнера. Она видела мужчину, человека в белом лабораторном халате, который сковывал ее тело, прижимая ее к лабораторной койке, чтобы он мог ввести ей иглу под кожу…
Ее крик нарушил тишину их тусклой спальни, и паника взяла верх. Хекс упорно боролась, брыкаясь ногами, раскачиваясь всем телом, изгибаясь под железными прутьями, сковавшими ее запястья. Оскалив клыки, она вцепилась в предплечье, в голый бицепс, во все, до чего могла дотянуться, кровь текла ей в рот, на ее обнаженную грудь.
Она проиграет эту битву. Она всегда проигрывала. Как бы отчаянно она ни пыталась бороться, рано или поздно белые халаты брали верх над ней ради экспериментов и пыток.
Хриплое рыдание вырвалось из ее горла.
— Нееееет…
Свист был высоким и восходящим, слышимой вспышкой, которая увеличивалась в объеме и на октаву, пока не овладела воздухом вокруг нее, окружая ее и проникая сквозь сжигающий ее ужас.
Хекс прекратила борьбу, хриплое дыхание все еще разрывало ее горло.
— Джон? — спросила она шепотом.
Свист повторился с той же частотой и тональностью, с медленным восхождением от низкого к высокому. И тогда пелена ушла с ее глаз, и Хекс смогла рассмотреть образ мужчины перед ней.
Джон Мэтью был в точности таким, каким был всегда, от темных волос до голубых глаз, сильного лица и широких плеч.
— Твою мать, — простонала она. — О, Боже, что я с тобой сделала…
Его руки истекали кровью от укусов, капли окрашивали простыни в красный цвет, ужас кошмара сменился ужасом, что она причинила ему боль. Снова.
— Я принесу полотенце… несколько полотенец…
Когда она хотела отодвинуться, он дернул ее за запястья. Затем сказал одними губами: «Я в порядке. Я в норме».