В дверном проеме появился призрак ее мертвого деда. Как обычно, почти невозможно было рассмотреть его лицо или даже старомодную официальную одежду, но эта худощавая фигура и запах вызвали у нее слезы на глазах.
Прошло много времени с тех пор, как он навещал ее, последний раз он появлялся, когда она решала, соглашаться на работу по программе ПИВ или нет.
Он всегда приходил, когда ей нужно было принимать решения, с тех самых пор, как ушел в мир иной.
— Исоисэ[29], — прошептала она. — Он опасен?
Как обычно, привидение не дало ответа. И Лидия снова застыла, не зная, пришел ли дедушка ее успокоить.
Или предупредить.
— Можешь остаться ненадолго? — попросила она. — Пожалуйста. И я не забыла правила, клянусь.
Он не остался с ней. Он никогда этого не делал. На ее глазах призрак исчез, как будто его никогда и не было.
Выругавшись, Лидия снова легла, и одиночество, с которым она жила, накрыло ее как осязаемый груз. Привидение служило еще одним напоминанием о том, что для нее мир делился на внутренний и внешний… и хотя так было для всех, в ночь как сегодня? С мужчиной, которого она хотела, и который обосновался на ее лужайке, и с ее преследователем, который мог быть где угодно?
Все это казалось несовместимым.
С другой стороны, возможно, она уже заснула, и это, как и многое другое, было просто дурным сном.
***
Шагая по жухлой траве, Дэниэл ожидал услышать свое имя в любую секунду. В голосе Лидии он практически слышал хриплые нотки, потребность, сдавливающее внутренности сексуальное раздражение.
Ироничным было испытать удовлетворение от того, как он возбудил ее. Потому что ему самому от этого было нелегко.
Он не мог вспомнить, когда в последний раз так заводился из-за женщины. Было ли такое вообще. Но это ненормально. Должен быть кто-то еще в его прошлом, другая женщина, которая влияла бы на него также, съедая его заживо его собственным сексуальным влечением.
Сделав паузу, он снова посмотрел на дом. Окна на втором этаже были темными. Лидия сейчас в своей кровати …
Господи, зачем он ушел?
— Потому что ты не полный засранец, вот почему, — сказал Дэниэл вслух.
Были вещи, которых она не знала, вещи, которые могли изменить ее отношение к нему.
Чтобы избежать самоедства, он немного прогулялся вокруг расставленных им ловушек. Все на месте, палки и аккуратно уложенные куски коры на земле никто не потревожил.
Внутри палатки он вытащил пистолет и вытянулся с оружием в руке. Положив под голову руку вместо подушки, Дэниэл уставился на нейлоновую крышу.
Звуки ночи окружали его: улюлюканье совы, тихая поступь оленя слева, шорох енота на земле, все сигналы сообщали ему, что в радиусе на значительном расстоянии от него ничего нет. От него и от Лидии.
Закрыв глаза, Дэниэл сменил позу, скрестив ноги в лодыжках и крепче сжав пистолет.
Прикольное оружие, этот пистолет. Удобен во многих ситуациях. Но были свои ограничения. Иногда лучше подойти поближе к врагу. Оформить все по старинке.
Когда прошлое закралось в мысли, Дэниэл покачал головой, будто его воспоминания были человеком, ищущим беседу, в которой он не хотел участвовать. Хорошие новости? У него было самое мощное отвлечение, которое он мог предложить своему разуму.
Хотя, как и у всего, здесь тоже имелись свои сложности.
Когда он представил Лидию, смотрящую на него своими золотыми глазами, с приоткрытыми губами, с лицом, покрасневшим от нетерпения, у него возникла мгновенная эрекция. Которая требовала внимания.
Может, ставить Лидию на первой план было не лучшей идеей.
Особенно с учетом того, что его член теперь застрял в ловушке под неудобным углом в его военных штанах… и, конечно же, когда он собрался поправить его, прикосновения руки к ширинке было достаточно, чтобы зашипеть сквозь зубы. Грубым движением Дэниэл попытался ослабить напряжение, но чем больше он давил на твердый, как камень, ствол, тем сильнее он пульсировал собственным сердцебиением.
Решив не обращать внимания на глупый орган, Дэниэл переместил руку под голову и закрыл глаза, как будто захлопнул пару хранилищ.
Ага, как же.
Все, о чем он мог думать — это ощущение ее губ, то, как его рука обнимает ее за талию, ее ладони на его плечах, ее пальцы в его волосах.
Дэниэл продержался добрых пять минут.
После чего он расстегнул молнию и запустил руку в…
— Черт.
Стиснув зубы, он погладил себя, его воспоминания об этой женщине как паяльная лампа воспламенили его кровь, жар вырвался наружу, его верхняя губа поджалась. Вверх и вниз, сильнее… быстрее… он был груб со своим членом, но ему ли не наплевать? Он бы вдарил по органу молотком, если бы это принесло ему искомое облегчение…