— Это вы, Тифль? — весело закричал лорд Дэн. — Вы наслаждаетесь прогулкой при звездном сиянии?
— О, милорд, вам угодно шутить, — жеманилась Тифль. — Для меня прошло время гулять при звездах. Теперь я предоставляю это молодым. Сегодня я видела, как мисс Лестер гуляла при звездах, и думала, как это романтично, это напомнило мне мои сентиментальные дни, милорд. С ней гулял тот джентльмен, который спасся от кораблекрушения.
Если бы был дневной, а не звездный свет, Тифль едва ли проницательнее устремила бы глаза на лорда Дэна. Из всех хитрых женщин она была первой и знала, что бросает стрелу, которая метко попадет.
— От кораблекрушения спасаются и мошенники точно так же, как джентльмены, — заметил милорд тоном сурового неудовольствия. — Американец, не известный никому, не должен бы гулять при звездах с мисс Лестер. Спокойной ночи, Тифль!
Уильям Лидни мог слышать каждое слово в своем убежище, из которого он не успел еще выйти. Дорога была очень узка, и звук голосов доходил до него ясно в тишине ночной.
Лорд Дэн ушел, и Тифль исчезла из вида. Но Лидни вовсе не был уверен, не подстерегает ли еще она, и не хотел выходить на дорогу. Он повернул в лес, чтоб дойти до перекрестной тропинки, которая должна была вывести его к задней стороне города. Его прогулки с Уильфредом Лестером, который предпочитал лес открытой местности, ознакомили его с лесом.
Эта ночь оказалась для Лидни обильною приключениями и встречами. Когда он продолжал свой путь, он вдруг столкнулся с человеком, который украдкой прокрадывался сквозь деревья — человеком молодым, насколько можно было различить, который, по-видимому, испугался этой встречи и поднял свое ружье.
— Эй! Это что? — спросил Лидни, говоря спокойно и не показывая ни страха, ни торопливости. — Сделайте одолжение, опустите ваше ружье.
— Если вы не скажете, кто вы и что вы здесь делаете, я вас застрелю, — было ответом.
— Я чрезвычайно вам обязан. Имеете ли вы больше права быть в лесу, чем я? Я был бы рад это знать.
Лидни говорил вежливо, и человек с ружьем не мог не отметить, что этот голос принадлежал джентльмену. Он, без сомнения, боялся лесничего.
— Вас поставили здесь караулить меня? — воскликнул он.
— Нет, — сказал Лидни, — я могу точно так же обвинить вас и сказать, что вы караулили меня. Я не знаю, кто вы, я никогда вас не видал. Зачем мне вас караулить? Вы, должно быть, убежали из дома сумасшедших.
Незнакомец опустил свое ружье. Он рассматривал Лидни, насколько позволяла темнота, и разобрал, что он не враг.
— Прошу прощения за мою поспешность, — сказал он, — я принял вас за другого. Дело в том, что только подозрительные люди рыскают по лесу так поздно, или эти проклятые лесничие, которые всегда готовы лишить жизни невинного человека.
Лидни засмеялся добрым смехом. Он был не прочь приключений, и по возрасту, и по характеру он находил в них удовольствие.
— Знаете ли, что сами обвиняете себя? Никто, кроме подозрительных людей — то есть, я имею в виду, браконьеров…
— И лесничих также, — заворчал незнакомец.
— Очень хорошо. Я ни тот, ни другой. Если вы вздумаете ходить по этому лесу от января до декабря с ружьем в одной руке и с силками в другой, мне до этого нет никакого дела. Если бы это был мой парк, тогда другое дело.
— Вы не скажете завтра, что встретили меня с ружьем?
— Очень был бы я искусен, если бы это сказал, так как я вас не знаю ни по виду, ни по имени. Но если вы предпочитаете общение, я вам его дам. Жизнь коротка, лучше проводить ее в доброте к ближним, чем наносить им вред.
Браконьеру понравился этот тон, эти слова, а то жесткое местечко в его теле, которое служило ему вместо сердца, сразу почувствовало влечение к говорившему, которое ему трудно было бы объяснить.
— Кажется, сэр, вы тот джентльмен, что стоит в «Отдыхе Моряков», шкатулка которого пропала? Я чуть было не попал в беду вчера по милости этой шкатулки.
— Это как? — спросил Лидни с внезапно пробудившимся интересом.
— Я проходил мимо замка домой, когда вещи вынимали из телеги; я остановился на несколько минут и стал смотреть. Хитрая полиция тотчас это узнала и меня потребовали туда. Думали ли они, что я утащил шкатулку, или видел, как другой взял ее, я не знаю. Я смеялся над ними. Шад и еще два-три мальчика могут засвидетельствовать, что я даже не подходил к телеге.
— Вы, верно, слышали, как описывали вид этой шкатулки. Вы видели ее?
— Не видал, сэр, насколько могу припомнить. Но, как я слышал, шкатулка лежала внизу, и я не мог ее видеть. Я остановился только на несколько минут, а телегу только что начали разгружать.