Мисс Бордильон пошла прямо в свою комнату и села думать. Что ей делать? Что должна она делать? Она была женщина чрезвычайно добросовестная и способная даже с самопожертвованием исполнять то, что считала своей обязанностью. Слова Лестера о Марин тронули ее совесть.
— Я обещала Катерине. Я сказала, что никогда не допущу отдать ребенка в школу или поручить его гувернантке без моего надзора. Могу ли я мое собственное горе, мои презренные чувства ставить в сравнение с этим? — продолжала она расспрашивать себя. — Я заслуживаю это наказание. Какое право имела я вообразить, что он предложит мне сделаться его женою, потому, что я сумасбродно позволила себе привязаться к нему? Да, я заслуживаю это. Я должна переносить это молча, насколько у меня достанет сил.
Она сидела до рассвета, выдерживая борьбу со своим печальным испытанием. Прежде, чем лечь спать, она заключила в некотором роде сделку между своими чувствами и своею совестью. Она сказала себе, что она не поспешит оставить дом Лестера тотчас, как намеревалась сначала. Она останется в его доме до свадьбы. А потом, когда Лестер и его молодая жена поедут в обычную свадебную поездку, она оставит замок. Может быть, нежелание неприятной перемены, которую все мы способны чувствовать, заставило ее решиться на эту сделку. Ведь Маргарет Бордильон была очень бедна и совсем не знала, как она будет жить, когда оставит замок.
Лорду Дэну сделалось лучше, к искреннему удивлению доктора Гиллери. Доктор знал, что жизнь лорда Дэна не может долго продлиться. Но доктора полагают, что они не обязаны объявлять об этом своим пациентам, и дэншельдский врач не был в этом исключением.
Больному сделалось лучше до такой степени, что он вставал теперь рано утром, как он имел привычку вставать, прежде чем его постигли несчастья. Его даже вывозили на кресле в чудную погоду. Сквайр Лестер шел обыкновенно по одну сторону кресла, а Аделаида по другую. Иногда лорда Дэна провожал Джоффри Дэн, и тогда леди Аделаиды никогда тут не было. Но это улучшение продолжалось только недели две; доктор Гиллери мог бы сказать с самого начала, что оно было обманчиво. Лорд Дэн опять лег в постель, с которой ему уже не суждено было встать. Как почти все хронические больные, он, по-видимому, не ожидал смерти. Конечно, он знал, что смерть ждет его уже недалеко, но он не думал, чтобы она была к нему так близка. Этого не знал даже доктор; болезнь лорда Дэна была такого рода, что он мог умереть каждую минуту или еще прожить месяцев шесть. Он сильно уговаривал Аделаиду скорее венчаться. Джоффри Дэн должен будет поселиться в замке, как только он испустит последний дух, говорил лорд Дэн, и ей неприлично будет оставаться тут. Лестер, с своей стороны, также уговаривал; позволение венчаться без оглашения в церкви было у него готово; он упрашивал Аделаиду отложить в сторону формальности и церемонии и согласиться. Это было напрасно: Аделаида не слушала, она возражала, что она в глубоком трауре и что ее тетка и Гэрри были только что погребены.
— Ты пойдешь в церковь и будешь ее посаженным отцом, Джоффри, — сказал лорд Дэн своему племяннику. — Она теперь не соглашается венчаться так скоро, но это продолжится недолго. Это все притворная скромность.
Лицо Джоффри Дэна вспыхнуло от какого-то необъяснимого чувства. Он небрежно провел рукою по лбу, чтобы скрыть свое волнение.
— Нет, мне бы не хотелось этого, — отвечал он тихим, но твердым тоном. — Если она выходит за Джорджа Лестера, то и пусть выходит, но я не хочу тут быть действующим лицом.
— Ты очень сумасброден, Джоффри.
— Может быть. Пусть она пошлет за лордом Иркдэлем.
— Это легче сказать, чем сделать. Иркдэль не смеет ступить ногою в Англию по причине своих долгов. Ну, да ладно, мы найдем кого-нибудь.
В один из дней лорд Дэн послал за стряпчим Эпперли. Он хотел поговорить с ним о многом, но откладывал это день ото дня, чего он не сделал бы, если бы подозревал, что смерть близка. Впрочем, прошло не очень много времени, и лорд Дэн, вероятно, думал, что время не потеряно.
Прежде всего лорд Дэн заговорил о своем завещании. Он пожелал сделать новое. Смерть его сыновей позволяла ему сделать несколько отказов кому он хотел, и он отказал кое-что леди Аделаиде, Цецилии Дэн, своим слугам и другим лицам. Но эти отказы были неважные, потому что лорд Дэн имел очень мало личной собственности, почти все принадлежало майорату.