Берегите эти земли, эти воды,
д а ж е малую былиночку любя.
Берегите всех зверей внутри природы,
убивайте лишь зверей внутри себя!
1973
КАТЕР СВЯЗИ!
Не начиналась навигация
и ожидалась много позже,
а письма с просьбами, наказами
л е ж а л и грудою на почте.
А там рыбацкие каракули
уплыть напрасно порывались,
корили, жаловались, плакали,
в любви неловко признавались.
Напрасно лайки перед волнами,
глазами рыская в тумане,
нЗ днищах лодок перевернутых
лежали серыми холмами.
Но, словно призрак, что пригрезился
в томительном однообразье,
155
седыми мачтами прорезался
обледенелый катер связи.
Он был заезженный, злмурзанпый,
но д л я рыбацкого селенья
звучало самой лучшей музыкой
его простудное сипенье.
II, нам конец на берег выкинув,
таскали молча, деловито
матросы, мрачные как викинги,
в мешках дерюжных души чьи-то.
И катер вновь пошел намаянио,
бортами льды ломая трудно,
а я среди мешков наваленных
л е ж а л в его промозглом трюме.
Я всею мечущейся совестью '
ответ выискивал в мученье:
«А что же я такое, собственно,
и в чем мое предназначенье?.
Неужто я — лолчонка утлая
и, словно волны, катят страсти,
швыряясь мной?» Но голос внутренний
мне отвечал: «Ты — кагер связи.
Спеши волнами разъяренными,
тяжелый от обледененья
меж всеми, льдом разъединенными
и ждущими объединении.
Еще начала навигации
придется ждать, пожалуй, долго,
но ты неси огни негаснушие
соединительного долга.
И пенной жизнью, как Печорою,
сквозь все и льдины и норд-весты
вези в себе мешки почтовые,
где безнадежность и надежды.
156 ,
По помни, спои гудок надсаживая,
что, лишь утихнут непогоды,
пройдут водой, уже не страшною,
взаправдашние пароходы.
И рыбаки, привстав над барками,
на них смотреть, любуясь, будут
и под гудки холено-бархатные
твои сиплый голос позабудут. .
Но ты, пропахший рыбой, ворванью,
не опускай понуро снасти.
Ты свое дело сделал вовремя —
и счастлив будь. Ты — катер связи».
Так говорил мой голос внутренний,
внушая чувство вещей ноши,
и был я весь какой-то утренний
среди печорской белой ночи.
Я не раздумывал завистливо
про чью-то жизнь среди почета,
а был я счастлив, что зависело
и от меня па свете что-то.
И сам, накрытый чьей-то шубою,
я был от столького зависим,
и, как письмо от Ваньки Жукова,"
дремал на грудах прочих писем.
1963
БЛЯХА-МУХА
Что имелось в эту ночь?
Кое-что существенное.
Был поселок Нельм и н Нос
и была общественность.
Был наш стол уже хорош.
Был большой галдеж.
Был у нас консервный нож
н консервы тож.
Был и спирт, как таковой,
наш товарищ путевой
с выразительным эпитетом
и кратким: «Питьевой».
Но попался мне сосед
до того скулежный,
на себя,
на белый свет,—
просто невозможный.
Он всю ночь крутил мне пуговицу.
Он вселял мне в душу путаницу:
«Понимаешь, бляха-муха —
невезение в крови.
У меня т а к а я мука —
хоть коровою реви.
Все нескладно, все неловко.
В жизни форменный затор.
Я мотор купил на лодку —
в реку плюхнулся мотор.
Надо мной смеются дети.
От меня страдает план.
Я в Печору ставлю сети —
их уносит в океан.
Бляха-муха, чуть не плачу
от себя, как от стыда.
Я в снегу капканы прячу —
попадаю сам туда."
Может, я не вышел рылом,
может, просто обормот?
Но ни карта, и ни рыба,
и ни баба не идет...»
Ну и странный сосед —
наказанье божье!
И немного ему лет —
158
тридцать пять, не больше.
И лицом не урод,
да и рост могучий —
что же он рубаху рвет
на груди мохнучей?
Что же может его грызть?
Что шумит свирепственно*
«Бляха-муха, эта жисть
нсусовершенствована!»
А наутро вышел я
на берег Печоры,
где галдела ребятня,
фыркали моторы.
А в ушанке набочок,
в залосненной стеганке
вновь тот самый рыбачок,