— Вы меня извините, детей уложить нужно. Я немного попозже подойду.
— Нет, ничего, — привстал со своего места гость.
Когда они остались наедине, Ралусин снова наполнил рюмки, на этот раз только две:
— За тех, кто в дозоре.
— Да, за это выпить нужно, — согласился полковник, опрокинул водку в горло и решительно отодвинул рюмку в сторону. — А интересный у нас с тобой разговор в штабе получился.
— Вы о чем, товарищ полковник?
— Обо всем, капитан. Я, кстати, давно к тебе приглядываюсь. Небогато живешь. Наркотики, что взял, сжигаешь полностью, никто из таджиков рядом не крутится, дорогу для своих открыть не просит. То есть, на лапу не берешь. Бойцов своим к местным на приработки не отпускаешь, отпусков им не продаешь. Даже топлива казенного у тебя, я слышал, никто ни одного литра не купил. Неужели на один оклад существуешь?
— Да вы… — Ралусин ощутил, как кровь ударила в голову, и лицо налилось краской. — Как вы… За кого вы меня держите?!
— За начальника заставы. — Гость взял с тарелки кружок помидора, старательно посолил и положил на язык. — Почти все хоть как-то пытаются к окладу денежку прибавить. Кто-то солярку или стройматериалы помаленьку «налево» пускает, кто-то солдат на бахчу дает, чтобы меню арбузами разнообразить, кто-то «своим» проходы открывает. Последних мы, естественно, убираем. Остальных терпеть приходится. Кто не без греха?
— У меня пока еще офицерская честь сохранилась, товарищ полковник! — бросил вилку на стол капитан. — Я Родину по кусочкам продавать не собираюсь!
— Ты нештатное белье, кроссовки, спальники и радиостанции портативные за какие деньги купил?
— Черт… — Ралусин поставил локти на стол и закрыл лицо руками. — Черт! Ну, невозможно, товарищ полковник, в наших буцах по двадцать километров в день пограничникам отмахивать! И зимой им легкое теплое белье нужно, а не наши ватники. Пока в них идешь — жарко. Как остановился — холодно. И без спальника в секрете хреново. Не отдохнуть толком. И рации штатные армейские — дерьмо. Нам секретность ни к чему, нам уоки-токи сойдут, для оперативной связи. Тревогу поднять или условный сигнал одним словом произнести. Вы хоть раз ящик с рацией на спине таскали?
— Вы забыли ответить на мой вопрос, капитан, — укоризненно покачал головой гость.
— «Шишигу»[1] в прошлом году таджикам для вывоза урожая дал.
— Все-таки, никто не без греха, — цыкнул через зубы Чупара. — Ну да ладно, мне другое интересно. Зачем тебе понадобилось ко всему этому снаряжению семь банок растворимого кофе докупать?
— Деньги еще оставались, вот и купил на них кофе, тревожным группам на дежурстве взбадриваться.
— Значит, ни копейки в карман, но и ничего от себя?
— Пятнадцать рублей добавил, — хмуро ответил капитан.
— Да ты налей, — рассмеялся гость, — никто тебя за этот кофе сажать не собирается. Будь моя воля, в пример бы поставил, как начальник о заставе заботится, боеготовность повышает вопреки стараниям службы снабжения и желаниям руководства среднего звена. Однако, нельзя. Все-таки нарушение дисциплины. Так что, капитан, какие у тебя дальнейшие планы?
— Родине собираюсь служить, — все так же хмуро ответил Ильин. — Честно.
— Это понятно. Только какой Родине? Той, что из себя толпу нестройную представляет, в которой каждый только о себе думает, и лишь один из ста — о России? Или все-таки земле предков? Народу русскому?
— Какая разница? Пока я стою на Пяндже и отлавливаю в неделю хоть по одному наркокурьеру, то несколько сот людей в год в российской глубинке я от смерти спасаю. От заразы, что в нас постоянно влить пытаются. Значит, в любом случае страну свою защищаю.
— Это верно, защищаешь, — кивнул гость. — Но вот ведь какой нюанс существует. Рано или поздно, но тебе и прямые приказы выполнять приходится. А значит, все равно нужно решить, чьи интересы ты в первую очередь намерен учитывать. Генерала, который перед визитом начальника выслужиться хочет. Политика, что к выборам хочет рейтинг поднять. Или все-таки России, существующей как единая и неделимая страна, больше четырех тысяч лет?
— Россия сама по себе приказы отдавать не умеет. — Капитан подумал, взял таки бутылку и налил рюмки. — Для этого существует Генеральный штаб, командующие округами и отдельными подразделениями.
— У России есть символ и законный властитель, капитан, — полковник ненадолго плотно сжал губы, а потом решительно продолжил: — Его императорское величество государь российский Павел Третий. Человек, в чьих жилах по сей день течет частица крови отцов-основателей нашей страны, князей Словена и Руса[2]. Человек, смысл жизни которого есть благополучие России вне зависимости от сиюминутных увлечений толпы или интересов отдельных олигархов. Потому что он и есть — наша страна, и не имеет иных интересов.
2
Основатели страны — Согласно летописям Холопьего монастыря на р. Мологе, а также «Сказанию о Словене и Русе», вышеупомянутые князья в 3099 году от сотворения мира (2409 год до н. э.) основали на месте нынешнего Новгорода первую столицу древней Руси, город Словенск.