И боги в конце концов сдались.
Когда сожгли или отдали водам все тела, когда сокрушили древнюю веру Домбанга, когда завоеватели перекроили старые обычаи на свой лад, осталась переправа – сорокамильное копье, вбитое в сердце города. Солдат на ней сменили возчики и погонщики мулов. Орудие покорения теперь служило обычной жизни. Возвышавшиеся на пятнадцать футов над заросшими водами мостки были для пеших и конных единственной безопасной дорогой через гибельные разводья. Были – пока не рухнули.
Я не стала подражать людям, которые цеплялись за обвалившийся пролет, а на полпути к воде прыгнула за перила подальше от падающих тел и бьющихся в панике мулов. На твердую землю я бы приземлилась удачно, а тут ноги ушли в топь по колено. Я попыталась вытянуть их – не сумела. Холодное перышко страха, общего для всех попавших в ловушку созданий, погладило мне спину. В пожаре воплей, среди тонущих в грязи раненых людей и вьючного скота кто-то пытался помочь, кто-то – бежать, уползти по илистым отмелям к любимым или к спасению. Усилием воли я приковала свой взгляд к мужчине, который, увязнув по бедра в протоке, все бился и бился, пока наконец не смялся, будто бумажный человечек.
«Не будь такой, – сказала я себе. – Если встреча с богом назначена сегодня, уйди красиво».
Эта мысль отрезвила меня. Какие бы детские страхи ни засели в моих костях, я давно повзрослела. Смерть еще не занесла жало, так чего мне страшиться?
Я снова занялась собой. На этот раз действовала медленно и обдуманно. Ноги крепко увязли, но обнаружилось, что они чуть скользят в кожаных штанинах. Распустив пояс, я сумела немного вытянуть ноги, но дальше ткань изнутри зацепилась за пристегнутые к бедрам ножи.
Хоровые вопли у меня за спиной перешли в визг. Оглянувшись через плечо, я увидела, что по протоке бесшумно скользят полдюжины крокодилов – над мутной водой выступали только спины и глаза. Один нырнул, и тут же женщина, в панике баламутившая воду, с последним ошалелым визгом скрылась под водой.
«Не спеши, – велела я себе и, запустив руку в штаны, по одному вытащила ножи и разложила их перед собой на вязкой тине. – Не спеши».
Избавившись от оружия, я смогла продвинуться дальше. Наклонилась, запустила в ил пальцы и мало-помалу, как змея из старой шкурки, выскользнула на свободу. Конечно, свобода еще не означала безопасности.
Обвалившаяся часть переправы сбросила в трясину более сотни людей. Из них добрая половина завязли и бились, истекали кровью, орали – иными словами, всеми способами привлекали самых жадных хищников дельты. Будь я одна, попробовала бы тихо и медленно выбраться на безопасное место, но нас уже окружали крокодилы, и змеи пробовали воздух быстрыми раздвоенными язычками, так что на «тихо и медленно» не осталось времени. В двух шагах от меня ленивые воды протоки уже поржавели от крови.
Выход был очевиден. Пролет упал боком, обломки опор торчали, как сломанные ноги, остатки перил на западной стороне ушли в ил и скрылись в камышах, а восточные легли плашмя и походили теперь на мост без настила. Мне до них было футов пятнадцать, зато, если преодолеть это расстояние и выбраться на перила, до уцелевшей переправы осталось бы всего сто шагов. На эту сотню шагов приходилось с десяток проломов, но и то было лучше, чем месить грязь или пускаться вплавь по извилистым протокам.
Шаря глазами по образовавшемуся мосту в поисках удобного пути, я обнаружила, что мои свидетели уже там. Коссал стоял на перилах, скрестив руки на груди. Эла сидела на бревнах верхом, болтая ногами. Она пристроила на плече раскрытый зонтик, укрыв лицо от солнца. Старший жрец указал на меня – Эла прищурилась, улыбнулась и помахала мне рукой. Словно выбрались на пикник или на концерт под открытым небом, а жуткие вопли были лишь какофонией настраивающего инструменты оркестра.
Эла весело махала рукой, и сквозь сумятицу криков ко мне долетели ее слова:
– Ну что ты там, Пирр? Идем уже!
Я подобрала ножи и приладила их к голому бедру. Выбравшись из штанов, я осталась в подштанниках, но исподнее – плохая защита от змей и крокодилов. Лучше было поскорей выбираться из болота, а значит, предстояло пройти напрямик через кучку увязших в иле между мной и мостками людей.
Два крокодила подбирались к ним с юга. Одна женщина – тонкая как тростинка – свирепо колотила четырехфутовым обломком жерди, отгоняя животных, а двое мужчин тем временем тянули из трясины еще одну спутницу. Пока ей удавалось отбиться, но ясно было, что долго она не продержится. Тот крокодил, что поменьше, уже отвернул, подбираясь к ней сбоку. К тому же женщина, стоявшая выше колена в кровавой жиже, так увлеклась крокодилами, что забыла о прочих опасностях дельты.