– Ты сама мне велела!
– Разве я говорила тебе, что нужно рвать статью на мелкие кусочки? Говорила я тебе это или нет, черт бы тебя побрал?!
И тут Оливер не выдерживает. Слезы градом льются у него по лицу.
– Мама, ты же сама…
– Что было в статье?
– Ты же сама сказала, что тебе не положено это знать. Тебе нельзя читать газеты, нельзя смотреть телевизор…
– Что было в статье? Отвечай!
– Я не помню! Там было написано, что крутили какую-то пленку…
– А что было на пленке?
– Мама, ну ты же там была. Зачем ты меня спрашиваешь?
– Что об этом писала газета?
– Не помню. Кажется, этот Луи Боффано приказал кому-то вырыть тоннель, чтобы кого-то прикончить.
– В газете было написано, что Боффано виновен?
– Я не знаю.
– Что еще написал журналист? Написал ли он, что эта улика является неопровержимой?
– Что это значит?
– Неопровержимая улика? Ты что, совсем маленький? Что написано в статье?
– Да ничего такого. Там только было написано, что в зале все притихли.
– Но какое впечатление от статьи?
Энни хватает сына за руки, сжимает их, что есть силы. Оливеру больно, но это не самое страшное. Больше всего его пугает голос матери.
– Журналист убеждает читателей, что Боффано виновен?
– Мама, я не знаю!
– С кем ты об этом говорил?
– О процессе? Ни с кем. Ты же мне запретила.
– Ax, я тебе запретила? Так вот, я тебе не просто запрещаю. Если ты с кем-нибудь хоть словом обмолвишься об этом процессе, я положу твой велосипед на асфальт и проеду по нему машиной. Потом выкину компьютер в окно. А после этого приду и задушу тебя собственными руками. Я не шучу. Ты понял?
– Да.
Энни отпускает сына, встает. Оливер, закрыв лицо руками, рыдает. Но мать хватает его за волосы и поднимает лицо мальчика вверх.
– Это еще что такое? Ты думаешь, раз в доме нет мужчины, то можно быть плаксой? Ничего у тебя не получится. Немедленно прекрати реветь!
Глава 4
“Я ЛЕТАЮ ВВЕРХ И ВНИЗ С ОТВИСШЕЙ ЧЕЛЮСТЬЮ…”
Проходит еще неделя. Энни сидит в зале суда и смотрит на Боузмена, защитника Луи Боффано. У Боузмена смешные моржовые усы, острые желтые зубы; он не спеша идет в центр зала – собирается устроить прекрасный допрос свидетелю обвинения.
Начинает он так:
– Итак, мистер Де Чико, вы тут говорили, что у Луи Боффано возникли проблемы с Сальвадоре Риджио. Так?
У Поли Де Чико совершенно лысый шишковатый череп. Общее впечатление задумчивости и даже мудрости – до тех пор, пока мистер Де Чико не начинает говорить.
– Чего-чего? – говорит он. Боузмен заходит с другой стороны.
– Вы дали показания, что Луи Боффано занимался торговлей кокаином и героином.
– Ну.
– А откуда вам это известно?
– Ну как, я был с ним вместе.
– Вы были его верным подручным, так?
– Каким еще подручным?
– Разве вы…
– Я был никаким не подручным. Моя должность называлась “капитан”.
– Ах извините, капитан. Так вот, капитан Де Чико, у кого Луи покупал кокаин? Поройтесь у себя в памяти.
– У “Кали”.
– У картеля “Кали”?
– Ну.
– Этот картель находится в Колумбии, так?
– Ну.
– А героин? Откуда вы брали героин?
– От “Ндрангеты”.
– Это итальянская организация, верно?
– Ну, из Калабрии.
– И эта организация связана с мафией?
– Чего-чего?
– Считаете ли вы, что “Ндрангета” связана с мафией?
– По-моему, она и есть мафия.
– Теперь перейдем к Сальвадоре Риджио. Он был главой семьи Кармины, правильно?
– Ну.
– Вы тоже принадлежали к семье Кармины?
– Ну.
– Как и Луи Боффано, так?
– Ну.
– Ладно. Сальвадоре Риджио был против контактов с картелем “Кали” и “Ндрангетой”, так?
– Да, он уперся.
– Объясните нам, мистер Де Чико, с чего это он вдруг “уперся”?
– Говорит, наркота – не наш бизнес. Против закона, говорит.
– Против закона? Против закона семьи Кармины?
– Ну.
– А откуда взялся этот закон, мистер Де Чико?
– Хрен его знает.
– По-моему, обвинение пытается изобразить Сальвадоре Риджио этаким крестоносцем, принципиальным врагом наркотиков… – Смех в зале. – Скажите, мистер Де Чико, могли бы вы квалифицировать Сальвадоре Риджио как крестоносца против наркотиков?
Вскакивает окружной прокурор Тэллоу.
– Протестую. Здесь судебный процесс не над Сальвадоре Риджио.
Боузмен пожимает плечами.
– Прокурор пытается сделать из покойного образцового гражданина, чтобы создать у присяжных предубеждение против моего клиента.
Судья принимает протест обвинителя. На это Луи Боффано громким шепотом, так, чтобы было слышно во всем зале, замечает:
– Правосудие, мать твою.
Судья Витцель наклоняется к микрофону.
– Вы что-то сказали, мистер Боффано? Повторите, пожалуйста.
Луи ухмыляется.
– Не стоит.
– Свое мнение о процедуре суда оставьте при себе, – шипит Витцель. Потом обращается к адвокату. – Можете продолжать допрос, мистер Боузмен. Но не задавайте вопросов о моральном облике Сальвадоре Риджио.
Боузмен снова берется за Поли.
– Стало быть, неписаный закон семейства Кармины запрещал оптовую торговлю наркотиками, так?
– Ну.
– Кара за непослушание?
– Смерть.
– Вы говорили тут, что мистер Боффано давно является членом семьи Кармины.
– Ну.
– Двадцать три года, так?
– Ну.
– Он считался хорошим солдатом?
– Не знаю. Наверно.
– И все-таки он хотел изменить традицию, существовавшую в семье.
– Ну.
– Почему?
– Деньги.
– Много денег?
– Ну.
– Сколько мне помнится, вы говорили о прибыли в миллиард долларов.
– Ну это так, разговоры одни.
– Мистер Де Чико, я тоже иногда разговариваю о деньгах. Но цифры порядка миллиарда долларов в моих разговорах не звучат.
– Нет? Что, миллиард для вас маловато? Как же, я забыл – ведь вы адвокат.
Судья Витцель грозно хмурится.
– Господа, к порядку!
Но Боузмен не обижается – он дружелюбно хихикает, шевеля усами и скаля желтые зубы.
– Очень смешно, мистер Де Чико. Вы большой остряк.
Де Чико пожимает плечами.
– Весьма умное замечание, – продолжает Боузмен. – Продолжайте напрягать ум и дальше, вспомните, кто начал все эти разговоры?
– Чего-чего?
– Кто предложил мистеру Боффано заняться наркотиками?
– Хрен его знает.
– Нет, вы знаете, кто это сделал.
Вмешивается прокурор.
– Протестую! Безосновательное утверждение!
Боузмен не возражает.
– Ладно, будь по-вашему. Прошу извинить. Мистер Де Чико, вчера вы говорили, что человек, известный вам под прозвищем “Учитель” разработал стратегию переговоров с картелем “Кали”.
– Так-то оно так, но…
– Тот же самый Учитель высказывал кое-какие идеи по поводу переговоров с организацией “Ндрангета”.
– Да, но…
– Прорыть тоннель к дому мистера Риджио предложил тоже Учитель, так?
– Ну.
– И кто же этот Учитель, мистер Де Чико?
– Понятия не имею.
– Может быть, он находится в зале суда?
– Не знаю.
– Как он выглядит?
– Не знаю.
– Вы его когда-нибудь видели?
– Нет.
– Говорили с ним?
– Да, но он был в маске.
– С чего бы это вдруг он стал надевать маску?
Поли Де Чико пожимает плечами.
– Может быть, он вам не доверял?
– Наверно, так.
– Наверно?
– Ну. Как-то раз Луи сказал, что Учитель мне не доверяет. Считает, что я рано или поздно ссучусь.
– И его пророчество сбылось, так ведь?
– Вроде так.
– Вы действительно “ссучились”.
– Протестую! – орет прокурор.
– Ваша честь, я всего лишь процитировал выражение свидетеля, – говорит Боузмен.
Витцель отклоняет протест обвинения.
– Как и предсказывал Учитель, вы изменили своему семейству, правильно?
– Ну.
– Этот самый Учитель вообще редко ошибается, так?
– Вроде так.
– На операциях с наркотиками семейство заработало много денег?
– Ну.
– Как и предсказывал Учитель?
– Ну.