а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».
Без любви можно:
1. Говорить языками человеческими и ангельскими.
2. Иметь дар пророчества.
3. Знать все тайны.
4. Иметь всякое познание.
5. Иметь всю веру.
6. Уметь переставлять горы и творить чудеса…
Но все эти действия, творимые без любви, и все эти дары, не подкрепленные любовью, делают человека пустым. Для Господа и Божественного духовного мира такой человек:
1. Звенящая медь, звучащий кинвал.
2. Ничто.
3. Не имеет для себя никакой пользы…
Митрополит Иларион (Алфеев)[106]:
«Сходный по содержанию эпизод имеется в Евангелиях от Матфея и Марка, но там он отнесен к последним дням земной жизни Иисуса и происходит в Вифании, близ Иерусалима, в доме некоего Симона прокаженного (Матф. 26:6–7; Мк. 14:3).
Еще один похожий эпизод приведен в Евангелии от Иоанна: там действие происходит тоже в Вифании, но в доме Лазаря, и ноги Иисуса помазывает Мария, сестра Лазаря (Ин. 12:1–8).
В вопросе о том, описан ли во всех четырех Евангелиях один и тот же случай, или два разных, или три, ученые расходятся…
Укажем наиболее очевидные отличия рассказа Луки от рассказов других евангелистов:
1) у Луки действие происходит не в Вифании, а в Галилее;
2) не в последние дни земной жизни Иисуса, а намного раньше;
3) женщина помазывает не голову Иисуса (как у Матфея и Марка), а Его ноги (как у Иоанна);
4) действие происходит в доме Симона фарисея, а не Симона прокаженного (как у Матфея и Марка);
5) женщина обозначена как грешница (о чем другие евангелисты не говорят);
6) она обливает слезами ноги Иисуса и отирает их волосами (эта деталь отсутствует у других евангелистов);
7) на ее поведение реагирует не Иуда (как у Иоанна) и не ученики (как у Матфея), а фарисей;
8) история содержит диалог между фарисеем и Иисусом (чего нет у других евангелистов);
9) в истории отсутствует диалог между Иисусом и учениками;
10) отсутствует упоминание о том, что своим действием женщина приготовила Иисуса к погребению;
11) в конце рассказа Иисус обращается напрямую к женщине (чего Он не делает в повествованиях других евангелистов), причем происходит это дважды.
Итак, рассказ Луки достаточно сильно отличается от повествований других евангелистов, и только он содержит притчу о двух должниках.
Сама притча отличается краткостью и емкостью, контрастируя со многими другими притчами из Евангелия от Луки. Здесь нет ни развернутого сюжета, ни большого количества действующих лиц.
Долг первого человека составляет внушительную сумму, соответствующую заработной плате поденного рабочего за 500 дней труда.
Долг второго — в десять раз меньше, однако и это не символическая сумма. Заимодавец прощает долг обоим, и на этом сюжетная часть притчи заканчивается.
Дальше начинается ее толкование путем наложения на ситуацию, имеющую место в реальной жизни. Прямое обращение к фарисею как одному из прототипов притчи, не оставляющее ему никакого пространства для альтернативного толкования, напоминает обращение пророка Нафана к Давиду: ты — тот человек (1 Цар. 12:7).
Однако если Нафан приходил к Давиду, чтобы обличить его в тяжком грехе, то здесь мы имеем дело с иной ситуацией:
Иисус приходит в дом фарисея и реагирует не столько на его поведение, сколько на его образ мыслей.
Именно этот образ мыслей Иисус обличал в полемике с фарисеями — и чем дальше, тем более жестко.
Фарисеи воспринимали праведность, святость прежде всего как выполнение суммы внешних предписаний, которое в их глазах возвышало их над обычными людьми, отделяло от черни.
К грешникам у них было отношение презрительное, особенно же к мытарям и блудницам, которые в их глазах символизировали порок (надо сказать, не безосновательно).
Непонятно, как женщина, известная своим греховным образом жизни, оказалась в доме фарисея.
Она, конечно, не была среди приглашенных. Можно лишь предположить, что она следовала за Иисусом и вошла в дом вместе с другими сопровождавшими Его лицами, мужчинами и женщинами.
Она не могла претендовать на место за столом и села у ног Учителя, в то время как Он трапезовал и беседовал с хозяином.
Из слов Иисуса выясняются дополнительные подробности: хозяин, пригласив Иисуса в дом, не оказал Ему обычные знаки уважения —
не подал воды на ноги, не возлил елей на голову,