Час. Два. Три. День прошёл. Рыба не ловится.
Вечером мимо бедолаги проходит тот добрый рыбак, который когда-то дал ему рыбу. Внимательно смотрит на голодного с удочкой. Потом спрашивает а не забыл ли он привязать крючок.
На следующий день появляется либерал в сопровождении судебного пристава. Голодающий кричит, что его обманули, и что без крючка рыба не ловится. Либерал и пристав делают каменные морды и оформляют дело по закону. Наконец, либерал, дождавшись, пока пристав отойдёт в сторонку, шепчет на ухо отчаявшемуся голодному: «Ладно уж… жаль мне тебя, дурака… Если подпишешь вот эти бумажечки — будет тебе крючок… хе-хе». Бедолага, которому уже нечего терять, да и голод не тётка, не глядя подписывает всё, что ему дали, и получает вожделенный крючок.
Завтра к берегу подъедет машина с зарешетченными окошками. Бедолагу, скорчившегося на берегу, легонько возьмут под микитки два здоровенных чечена и потащат в машину. Тот не сопротивляется: ему уже всё равно. Сыто щёлкнут наручники. Голодного кинут мордой вперёд в кузов, где уже лежат вповалку несколько таких же, как он. Со словами «ужинать будешь в зиндане» дверь захлопнется.
Либерал подбирает брошенную удочку, аккуратно отцепляет крючок от лески, а леску от удилища. Складывает удилище, рассовывает всё хозяйство по карманам. Утирает пот со лба. Смотрит на часы: скоро надо будет идти в клуб рыболовов. Где он наденет белые перчатки и запон, послушает проповедь Великого Мастера, поужинает в кругу братьев…
И, конечно, вознесёт хвалу величайшей из богинь мира сего. Знание тайн её составляет главное в рыболовецком деле — неважно, ловишь ли ты рыб хвостатых или двуногих.
Её Высочеству Наживке.
Спящая Красавица
Жили на свете король с королевой. У них не было детей, и это их так огорчало, что и сказать нельзя. Уж каких только обетов они не давали, ездили и на богомолье, и на целебные воды — все было напрасно. И вот наконец, когда король с королевой потеряли всякую надежду, у них вдруг родилась дочка…
Придворный лекарь вышел из спальни королевы, низко опустив голову.
— Не бойся, — неожиданно мягко сказал король. — Ты не виноват, это судьба. Слишком поздно?
— Да, Ваше Величество, слишком поздно, — признал старик, пряча глаза. — Я не распознал вовремя. Королева стара, и месячных у неё не было уже много лет. Плод невелик, а тело королевы дрябло, так что живот не поднялся. Прочие приметы я принял за признаки подступающей дряхлости, они во многом совпадают. Так или иначе, я виновен и заслуживаю любого наказания.
— Нет, его заслужил я, — король вздохнул так тяжко, что, казалось, померк свет в высоких окнах дворца. — Я надеялся обмануть судьбу и умереть бездетным. Мы с королевой любили друг друга всю жизнь, и всю жизнь боялись. Тебе ведомо, что мы ни разу не соединялись на ложе, хотя любили друг друга. Да, я жил со многими женщинами, и она изменяла мне с фаворитами: мы дали друг другу свободу, в которой не нуждались. И много, много раз тянулись друг к другу — но каждый раз наш страх оказывался сильнее. И только когда старость подточила тело моей возлюбленной и почти убила мою мужскую силу, мы позволили себе одну ночь — такую, о какой нам мечталось всю жизнь. Проклятие, всего одну ночь!
— «Авраам же и Сарра были стары и в летах преклонных, и обыкновенное у женщин у Сарры прекратилось», — процитировал лекарь Святое Писание.
— То чудо совершил Бог. Кто совершил это чудо? — резко сказал король.
— Вы знаете, Ваше Величество, — прошептал лекарь.
— Значит, — король повысил голос, — ты не сможешь прервать беременность?
— Нет, — голос лекаря задрожал. — Попытка вытравить плод на таком сроке убьёт королеву. Роды в таком возрасте убили бы любую другую женщину, но тут мы можем рассчитывать на… — он не договорил.
— На то, что вы называете королевским счастьем. За тысячу лет ни одна королева не умерла родами, — король сказал это с горечью.
— И это тоже входило в договор? — лекарь осмелился на кощунственный вопрос. — Как и мир, и благополучие королевства?
Король молча наклонил седую голову.
— Может быть, — сказал лекарь без надежды в голосе, — это ещё не конец. Может быть, всё же будет мальчик.
— Нет, — король махнул рукой. — Надеяться не стоит. Родится девочка. Что можно сделать… ещё?
— Уже ничего, Ваше Величество. Вы же знаете — в вашем роду первенцы всегда остаются в живых. Все попытки убить королевского отпрыска кончались смертью покусившегося. Королевское счастье. Я могу пожертвовать собой, если вы прикажете, Ваше Величество. Но это ничего не изменит.