Выбрать главу

Притуляк Алексей

Притчи

Вызов

    Водитель такси Пескарёв на своём таксомобиле марки «Хонда» стоял у перехода и ждал, когда чья-то бабушка перейдёт дорогу.

    Старость не радость, думал Пескарёв, наблюдая за суетою бабушки, которая то предпринимала опасливые поползновения сойти на переход, то ставила ногу обратно на тротуар, а в руке её едва не волочилась по асфальту несоразмерно большая, облезлая, белая хозяйственная сумка времён развитого социализма. На лице бабушки соответствующим образом отражалось эмоциональное и умственное состояние, которое Пескарёв воспринимал поначалу с сочувствием, как растерянность и трепет перед громадой новой, непривычной жизни, но по мере того как шло время, он видел в этих метаниях попеременно то слабоумие, то издёвку и злодейство, то старушечий маразм. А за Пескарёвым — он мог наблюдать это в зеркале заднего вида — выстроилась уже порядочная колонна разномастных автомобилей.

    Бабушка наконец отважилась спуститься с пристани тротуара в разливанную реку дорожного движения, которая сейчас, впрочем, отнюдь не была бурным потоком, но замерла на месте, будто замёрзнув, как в сказочном фильме режиссёра Роу.

    Она проковыляла, опасливо озираясь, первую полосу. И снова замерла, будто собираясь с духом. Пескарёвы терпеливо ждали, но губы многих уже шевелились, выдавая те нестройные и не добрые мысли, что теснились в головах.

    Наконец, бабушка двинулась дальше и почти без происшествий добралась до крайней, третьей полосы, в которой улыбался ей через лобовое стекло Пескарёв, скрывая за улыбкой наболевшее. На первой и второй полосах с радостными воплями давали газу счастливчики и уносились в даль, в будущее, в жизнь.

    А бабуля зачем-то сменила маршрут, приблизилась, постояла, опершись на капот таксомобиля — для передохнуть, наверное. Потом зачем-то двинулась боком к двери, сидючи за которой, с немым удивлением наблюдал за её эволюциями Пескарёв. Подойдя, постучала в стекло. Пескарёв послушно опустил его и со всею вежливостью сунулся выглянуть, дабы не утруждалась бабушка согбением трескучей своей поясницы.

    Навстречу Пескарёву не явилось сморщенное и пигментированное возрастом старушечье лицо с чуть маразматической, но такой доброй улыбкой на синюшных губах, уже обветренных холодком, доносящимся из иных миров, а сунулась хмурая морда пистолета с навинченным на ствол глушителем.

    Пескарёв всегда гордился своей реакцией и скоростью принятия решений. Пуля ещё не достигла конца ствола, а он уже изо всех сил выжимал акселератор и выворачивал руль так, чтобы и второй выстрел не мог причинить ему неудобств, а попал бы в днище вставшего на два колеса таксомобиля.

    Обойдя таким образом по дуге агрессивную бабку и нарушив правила дорожного движения, Пескарёв переметнулся на встречную полосу и рванул по ней уже в обратную сторону, куда ему вообще-то не надо было. В зеркале заднего вида он мог наблюдать, как бабка, расставив ноги и присев для устойчивости, палила с двух рук ему вслед. Расстреляв обойму, она выдернула из сумки гранатомёт, умело и быстро привела его в боевое положение, забросила на плечо, но было поздно, потому что Пескарёв юркнул пескариком в боковую улочку, напоследок ехидно улыбнувшись смерти, оставшейся ни с чем.

    Однако радоваться было рано, и улыбка сползла с губ Пескарёва, едва он взглянул на часы. В таксопарке, где он работал, существовали очень строгие правила относительно времени обслуживания клиентов, поэтому если клиент, устав ждать таксомотора позвонит диспетчеру, а тот проследит за совершенно бессмысленным с точки зрения логистики маршрутом Пескарёва, ему не миновать суровых кар.

    Он уже взялся прорабатывать в уме кратчайший путь от его теперешнего местонахождения до нужного адреса, когда увидел, что дорога впереди перекрыта. Возле наспех выстроенного препятствия из автобуса и двух машин поблёскивали маячки ГИБДД. Слуха Пескарёва коснулось усиленное мегафоном требование остановиться, выйти из машины и положить руки на капот. Пескарёв класть руки на капот никогда не любил. Недоумевая вновь открывшимся обстоятельствам, он нашёлся свернуть в ближайший двор и, следуя указаниям навигатора, выбрался на проспект имени известного в узких кругах драматурга.

    Вздохнув с облегчением, он поддал газку, но вздыхать, как выяснилось, было рано. Потому что на хвост ему сел чёрный фольксваген, из пассажирского окна которого по пояс высовывалась давешняя бабка с гранатомётом. Отследив момент пуска гранаты, Пескарёв повторил свой фокус с переходом на встречную на двух колёсах и помчался в обратную сторону, наблюдая, какой ужасный кавардак творился вокруг клубов чёрного дыма, образовавшихся на месте уборочного трактора «Беларусь». До пескарёвского таксомобиля долетела чья-то рука, испачканная в крови и мазуте и оставила на заднем стекле нехороший растопыренный след. Судя по траурной каёмке ногтей, это была рука пролетария, так не вовремя и несправедливо попавшего под раздачу гранат.