— Твоя работа показалась мне сырой. Скажу честно, — говорит прямо мисс Астер, и я съёживаюсь, — я удивилась, когда узнала, что ты едешь. Не буду врать. Но потом увидела обновлённую версию проекта и нашла в ней что-то особенное.
Обновлённую версию? Это наводит на странные мысли. Последний раз я вносила поправки в проект за неделю до сдачи, но они были не кардинальными, лишь проверила пунктуацию и орфографию. Это всё очень странно. Чертовски странно.
— Особенное? — переспрашиваю, пытаясь узнать, что она имеет в виду, скрываясь за этими неоднозначными понятиями.
— Да, я посмотрела на проект с другой стороны. Твоя работа очень живая. И тот анализ, параллели между бабочкой и человеком… — она останавливается, всматриваясь мне в глаза. — Меня восхитила твоя задумка.
Что? Кажется, я оглохла. Иначе я не могу объяснить слова мисс Астер. Она похвалила меня?
— Вы так считаете? — мой голос звучит тихо.
Я вновь превращаюсь в беспомощную маленькую девочку, которая чувствует превосходство над собой. Ненавижу это ощущение. Голос слабеет, когда я разговариваю с учителями, потому что у них есть сила и власть. У меня же ее просто-напросто нет. Они могут затоптать меня, как в моральном, так и в умственном смысле. А из-за провалов и плохих оценок тяжелее всего собраться, потому что они поднимаются в моих глазах ещё на уровень выше. И это самое сильное наказание. Мой голос меня выдаёт. Выдаёт мою жуткую неуверенность и в неком роде слабость перед ними.
— Да, ты выросла за этот год. И это видно в твоих работах.
— Спасибо, — я практически шёпотом благодарю ее. Что-то во мне сжимается до микроскопических размеров.
Дальше мы идём в абсолютной тишине. Я успеваю рассмотреть в деталях территорию. Высокие пальмы, которые заставляют высоко поднять голову и зажмуриться от яркого солнца. Каменные дома бежевого цвета, что стоят по две стороны друг от друга, выстраивая длинную линию. Я постоянно хочу свернуть по тропинке к домику, но меня заводят все дальше и дальше, ближе к пляжу.
Погода шепчет. Солнечные лучики приятно щекочут лицо. Мне нравится атмосфера этого места: здесь так сказочно, что не хватает только волшебного пения птиц для полного погружения в сказку.
Я мельком бросаю взгляд на маленькие подушки, выложенные по кругу. Кажется, здесь будет проходить что-то наподобие «свечки». Не уверена, что это так называется, я немного почитала в интернете о лагерях и нашла некоторую информацию о проводимых мероприятиях. Наверное, здесь мы будем знакомиться друг с другом. И это не менее волнительно. Я бы сказала, очень волнительно.
Женщины, имена которых я не услышала, останавливаются и оборачиваются на нас с мисс Астер. Они улыбаются и рукой показывают на самый последний домик, который стоит ближе всего к берегу моря. Я поражаюсь своей удаче. Ничего себе! И правда сказка!
Я даже слышу шум прибоя. Неужели, это для меня?
— Джитта Эвердин, добро пожаловать! Твой домик на время пребывания здесь, — очень низкая рыжеволосая женщина ступает на крыльцо и принимается открывать дверь.
Я переглядываюсь с мисс Астер, и та добродушно кивает. Она открывается для меня с новой стороны. Никогда бы не подумала, что в ней сочетаются позитивные черты, помимо холодности и чёрствости. Какая же она настоящая? Я определенно понимаю, что выясню это за эти три недели.
Меня приглашают зайти внутрь. Мисс Астер желает напоследок удачи и покидает нас с другой женщиной. А вот я остаюсь с рыжеволосой дамой наедине… или нет.
Мгновение назад никакого шума не было, а сейчас из колонки грохочет рок-музыка на всю мощность. Удивление на лице женщины перерастает в шок. Открывая дверь ключом, она явно не ожидала увидеть здесь кого-то.
Мы проходим дальше вглубь, и нашему взору открывается вид на сидящую на постели девчонку. Она совершенно спокойна и непоколебима.
— Девушка, а вы кто? — рыжеволосая дама хмурится, набирая воздуха в легкие и выпрямляя спину. Она изображает статную птицу, в то время как почти лежащая незнакомка продолжает мотать головой в такт музыке, жевать жвачку и пропускать ее слова мимо ушей.
Мне становится некомфортно. Испытываю желание выйти отсюда и подышать свежим воздухом. Сейчас я здесь явно лишняя.
— Девушка, я вам вопрос задала. Как вы здесь оказались? И почему дверь была заперта?
Она снова молчит. Мне уже далеко не до радостных улыбок. Я поторопилась, сказав, как мне повезло. По-видимому, эта брюнетка с проколотым носом и губой, положившая свои чёрные ботильоны на белую простынь, и есть моя соседка, с которой я буду делить комнату всё это время.
— Я все же настоятельно прошу вас ответить мне! — тон женщины приобретает более грубые оттенки. Она восклицает громко, пытаясь перекричать доносящуюся из колонки музыку. А соседка ещё и поклонница Slipknot*. Хотела бы я сейчас взвыть и спросить: что мне теперь делать? Rammstein** я ещё выношу, но ее любимую группу явно нет. Тяжелый рок сложно слушать, для этого нужно определённое настроение и внутреннее состояние.
Незнакомка громко цокает и убирает ноги с постели. Она оглядывает меня пристальным взглядом и пускает легкий смешок. Я закусываю губу в напряжении и чувствую необходимость взяться за что-то.
— Меня сюда привели рано утром, когда я приехала. Никаких вопросов быть не должно, — односложные ответы вырываются из ее уст. Она говорит медленно, и я наконец слышу ее голос, обладающий необычайной грубостью. Иногда тональность ее голоса даже слишком неприятно раздаётся в ушах.
— Кто? Назовите имя и фамилию. — женщина не отступает.
— Не помню, — безразлично отвечает незнакомка, направляясь к зеркалу. Она встаёт около него и бросает пару взглядов на себя, поправляя средней длины волосы. Как много можно сказать о человеке, посмотрев на его поведение? Кажется, очень много. Пока что оставлю догадки при себе, потому что по обложке не судят. Нужно хорошенько узнать ее, как человека, а потом уже делать выводы.
— Хорошо, мы с этим разберёмся. Джитта, — женщина обращается ко мне, — располагайся. Вот твоя кровать, там прямо по коридору и налево — ванная. Если что-то понадобится — непременно сообщи.
Я киваю в знак понимания. За мной раздается усмешка. Даже сквозь музыку её невозможно пропустить мимо ушей.
— Спасибо вам, — быстро проговариваю я, хватая свой чемодан.
— А насчёт вас, девушка, мы ещё разберёмся. Скажите свою фамилию, — рыжеволосая дама не желает оставлять в покое мою новую знакомую, в которой уже во всю кипит злость. Она готова взорваться из-за того, что мы нарушили ее личное пространство.
— Разберитесь, — она тоже хмурит брови в ответ и произносит это с наигранной серьезностью, расставляя руки по сторонам.
Мне жаль женщину: она взрослый человек, а в ее сторону не пойми кто прыскает желчью ни за что. Такие люди, очевидно, чем-то больны. Больны обидами. Больны предательствами. Больны проблемами в семье. Но они точно не здоровы, ибо кто будет обижать людей просто так? А для нее это, вероятно, как глазом моргнуть. Легко и непринуждённо.
— Фамилия? — чётче и громче спрашивает дама.
— Аддерли. Ванесса Аддерли.
Как только мы оказываемся наедине, между нами повисает молчание. Я принимаюсь разбирать чемодан, а она пристально наблюдает за мной. Кажется, лучшим вариантом будет молчать и игнорировать друг друга. Но нет. Ванесса так не считает.
— Неужели, ко мне прилетел ангел? — Аддерли подходит и садится на мою кровать. Я стискиваю зубы. Она сидит на подушке, где потом будет лежать мое лицо — очень опрометчиво.
— Ты не могла бы встать? — прошу ее, поднимая глаза.
Она смеётся и касается пальцем своего кольца между губами. Крутит его несколько секунд, а я в то же время раздраженно вздыхаю, не выдерживая. Почему все до конца не может быть идеально? Почему постоянно что-то должно испортить все впечатление?