***
Попытка беззвучно открыть дверь проваливается с треском. Из-за того, что все фонари на ступеньках давно отключились, я с грохотом падаю прямо на пороге. Черт! Мне точно кранты. Ванесса так просто не простит мне вмешательство в ее сон. Даже не знаю, сколько времени сейчас. Очевидно, глубокая ночь.
Полы, как назло, скрипят. Даже я едва заметно кривлюсь от этого звука. Быстро снимаю обувь в коридоре и на цыпочках пробираюсь в комнату. Практически не дышу. Собираю всю волю в кулак, чтобы не издать лишнего звука.
Ванесса лежит на кровати беззвучно. Она накрылась одеялом, так что видно только ее лицо. Глаза крепко закрыты, это уже хорошо. К великому счастью, моя пижама лежит прямо на чемодане, и я за секунду переодеваюсь.
Я запозднилась, так как магия холма и приятная атмосфера не отпускали. Там слишком приятно находиться. Безграничная свобода. Можно вдохнуть полной грудью и побыть наедине с самой собой. Хотя я сомневаюсь, что совсем наедине. Всё-таки кто-то следил за мной. И не нужен третий глаз, чтобы это понять.
Ныряя в кровать, я облегченно выдыхаю. Прохладное одеяло окутывает тело, из-за чего улыбка сама появляется на лице. Я обожаю холодное белье: подушки, простынь, одеяло. Это приятное ощущение легкой прохлады в первые минуты ни с чем не сравнить!
Единственное, что не даёт окончательно расслабиться — макияж. Тушь уже засохла на моих ресницах после слез, которые беспощадно катились по щекам. Большие разводы под глазами кожи щиплют кожу. Не получится, наверное, проскочить в ванную тихо.
— Где ты была?
Я замираю в удивлении. Ванесса не спит. Вот чёрт! Разбудила всё-таки.
— Гуляла, — тихо выдаю я.
— А ты, оказывается, не домашний ангел, любишь полетать.
Ее грубоватый голос добавляет некой томности. Аддерли не поворачивается ко мне, поэтому я не различаю, с какими эмоциями она всё это сейчас говорит.
— Я открою окно? Душно, — прошу у нее разрешения, но в ответ ничего не получаю.
— Зачем ты спрашиваешь меня? — ее вопрос заводит меня в тупик.
— Потому что не знаю, будет ли тебе комфортно.
Она издаёт громкий смешок.
— Я ведь не одна здесь живу. Делай что хочешь, — Ванесса приподнимает голову на подушки, поэтому ее лицо предстаёт моему взору. Без яркой косметики и пирсинга. Я настолько внимательно изучаю Аддерли, что в итоге получаю в ответ ее хмурый взгляд.
— Прости, — отвожу взгляд, — стало интересно…
— Куда делся пирсинг? — она договаривает за меня. Я киваю в ответ.
Ванесса выглядит такой свежей и юной без всех этих красок. Меня удивляет то, как она преобразилась. В это мгновение ее внешность кажется очень привлекающей. Если бы цвет ее волос стал немного светлее, она бы без всяких «но» смогла бы собрать вокруг себя толпу парней.
— Он легко убирается в нос, — одним движением пальцев Аддерли вновь достаёт колечко. — Когда хочу, тогда и прячу.
— Мне кажется, тебе не идёт, — не знаю, как я осмеливаюсь произнести это вслух. Чтобы как-то исправить ситуацию, я тянусь открыть окно и наконец разбавить атмосферу.
Она хмыкает в ответ на мое замечание. Думаю, это самое приличное из того, что Несс могла выдать.
— Джитта, ты когда-нибудь делала что-то, не спрашивая разрешения? — Аддерли быстро переходит с одной темы на другую.
— Конечно.
— Например?
— Почему ты интересуешься?
— Потому что вижу твою замкнутость.
Меня обижают ее слова, но в них есть доля истины. А на правду, как известно, не обижаются.
— Ты не ходила в главное здание, так ведь? — она словно читает меня, как открытую книгу.
Ванесса то прыскает ядом, то изображает Конфуция. Самая неоднозначная личность, которую я когда-либо встречала.
— Как ты узнала?
— По твоему ужасному виду.
Я сажусь на диван и таращусь на Ванессу. Как ей так легко удаётся меня обижать?
— Спасибо, — в пустоту шепчу я, прикрывая глаза.
— У тебя интересное имя, Джитта.
— Терпеть его не могу, — с раздражением отвечаю ей. — Для меня существуют другие формулировки: Джи и Джит.
— Из-за кого размазала тушь?
— Не хочу об этом говорить. Спокойной ночи, Ванесса.
Я закрываю глаза и отворачиваюсь на бок, чтобы Аддерли меня не видела. Прижимаюсь к мягкому одеялу и начинаю постепенно провалиться в сон. Моих сил не осталось. Ужасное опустошение внутри.
— Я знаю, что ты чувствуешь, ангел. Знаю.
========== 11. Просто Маккой Эванс ==========
Я просыпаюсь с первыми лучами солнца. На часах около шести утра. Лень берет надо мной верх, поэтому я валяюсь в кровати ещё полчаса. Ванесса спит, а я поражаюсь тому, как её не разбудили громкие звуки оповещений, которые раздались, когда я включила мобильник. Я уже даже подготовилась к тому, что она вскочит и кинет в меня подушку. Но нет, всё обошлось.
Ее слова со вчерашнего дня отчетливо вклинились в мою голову. «Я знаю, что ты чувствуешь». В который раз убеждаюсь в том, что Ванесса Аддерли для меня — огромная тайна.
Я тихо встаю с постели и направляюсь в ванную, стараясь делать всё максимально бесшумно. Моя челюсть едва ли не падает от изумления, когда глазами я натыкаюсь на стоящий на полке гель для тела с ароматом мандаринов. Мой самый любимый гель, которым я пользовалась на протяжении семи лет! Потом его сняли с производства. Как Ванесса смогла достать эту вещь? Я облазила весь интернет в поисках, но так и не нашла. Похоже, у нас все же есть схожие вкусы.
После, искупавшись, я заворачиваюсь в полотенце и встаю у зеркала, рассматривая себя. Под глазами мешки, очевидно, появились после вчерашнего всплеска эмоций. Без туши глаза блёкнут на фоне бледного лица. Мокрые тёмные волосы волнами ложатся на плечи. Глядя на своё отражение, я ощущаю двойственные чувства. Не могу однозначно сказать, что оно меня раздражает, но и то, что оно мне нравится — тоже подтвердить не решусь.
Обычно я пользуюсь тушью, чтобы придать взгляду выразительности. Без неё не выхожу никуда: будь то школа, магазин или соседний двор. Глупо, но она придаёт мне какой-то уверенности в себе.
— Джит! — за дверью слышится крик Ванессы. За один вечер она усвоила очень важный аспект: не называть меня полным именем.
Быстро натягивая одежду, я ещё раз кидаю взгляд в сторону зеркала, а потом открываю дверь.
— Доброе утро!
Она неподвижно стоит в дверном проёме в длинной чёрной майке с изображением какой-то рок-группы. К сожалению, мне не удаётся разглядеть название.
Ванесса тихо зевает, прикрывая рот рукой. Она с интересом разглядывает меня и будто хочет задать вопрос.
— Ты с утра при параде, — вместо вопроса Ванесса незаметно улыбается и протискивается в ванную.
— Да нет, — пожимаю плечами, — как всегда.
Она хмыкает и включает воду. Я отхожу, оставляя для неё немного места.
— Кстати, где ты смогла купить этот гель для душа? Я искала его целый год.
Ванесса умывает лицо и после поднимает голову. Она двигает бровями, что заставляет меня подумать — она явно недовольна моим присутствием здесь. Понимаю, что нужно оставить ее одну.
— Мой папаша, — Ванесса наносит на зубную щётку немного пасты и начинает чистить зубы, приостанавливая разговор на минуту, — директор этой фирмы.
Директор? Я знала, что в этот лагерь попадают не самые бедные ребята, но чтобы Ванесса была дочерью настолько богатого человека?
— О-о, — единственное, что слетает с моих уст.
— Наш дом завален этими гелями, шампунями и прочим. Кстати, недавно компания папаши разорилась, — она говорит очень спокойно, словно ее это нисколько не волнует, и разорился чужой мужчина, а не ее родной отец.
— Мне жаль.
Аддерли звонко смеётся, бросая щетку в раковину. Я сказала что-то не так?
— Всегда ненавидела его работу. И его тоже.
Последнее слово ударяет по слуху. Что произошло у неё в семье, раз она так отзывается об отце? Должно быть, что-то очень серьезное. Аддерли глубоко обижена в душе, и это отражается не только в ее словах, но и в поведении.