Я потираю переносицу.
«Уважай себя, Джит, иначе делать этого больше никто не будет», — отчетливо слышу у себя в голове уверенный голос Дарена, своего лучшего друга детства, преодоление одной преграды для которого обернулось ценою в жизнь. Слова того самого Дарена, который больше никогда не взлетит. В ту же секунду меня словно бьет током. Я вздрагиваю. Если это не знак, то, получается, я ничего в подобном не смыслю.
Но одно для себя решаю точно: я никуда не пойду. В коем-то веке мне выпал шанс, и я не должна его упустить.
***
Время близится к семи. Пора идти на встречу с возлюбленным Брук. Я понимаю, для неё очень важен сегодняшний вечер. Как ни крути, мы остаёмся семьёй, а это значит, что я очень её ценю и не могу потерять. Даже мысли такой допускать не буду.
В который раз гляжу на себя в зеркало, вздыхаю и переминаюсь с ноги на ногу. Любопытно, кто же так очаровал Брук. До двенадцатого класса она встречалась только с одним старшеклассником, и это нельзя было назвать «отношениями», потому что виделась сестра с ним раз в неделю на занятиях по большому теннису. Общение ограничивалось одной игрой и только. Они даже не расстались официально, потому что дружба и симпатия сошли на нет, когда Брук ушла с тенниса.
Я перебираю в голове всевозможные варианты, но никак не могу понять, кто её новый возлюбленный. Наконец замечаю парочку издалека и направляюсь к ней. Моё не очень хорошее зрение подводит, и лицо молодого человека увидеть не удаётся — размыто. Прикладываю все усилия, и, кажется, узнаю…
Сердце уходит в пятки. Я немедленно должна развернуться и уйти. Сейчас же, Джи! Немедленно! Ноги резко становятся предателями, не слушаются и сами подводят меня к ним. Застываю на месте с абсолютно поникшим лицом. Мне приходится включить безразличие и дышать полной грудью. Вот уж и выбрала Брук себе парня…
— Привет! — едва ли не пища от счастья, сообщает сестра. — Вот и все в сборе!
Я выдавливаю из себя улыбку и не смотрю на ее молодого человека, в то время как он осматривает меня с ног до головы. Отвратительно. Это стечение обстоятельств — самое мерзкое из всего, что только могло произойти. Думаю, я не была столь разочарована, даже если бы Брук познакомила меня с тридцатилетним мужчиной или офисным клерком с галстуком со Спанч Бобом.
— Знакомься — это Питер, — Брук нежно берет его за руку и улыбается.
Мне совершенно не нужны эти фамильярные знакомства. Я и так уже знаю его лучше, чем хотелось бы. Знаю этого чёртова Питера, который уничтожает всё на своём пути.
— Привет, Джитта, приятно познакомиться, — бросает он мне.
Его хриплый голос расслаблен. Он притворяется, будто не знает меня. Будто никогда до этого не встречал. Пф! Наглая ложь! Безумие! Чёрт побери!
Фальшивая улыбка этого парня больно ударяет по мне, спокойствие вмиг разбивается. Чтобы скрыть напряжение, я тереблю край джинсовой куртки и прячу руки за спину, дабы он не заметил моего нервного состояния. Питер смазливо глядит на Брук, которая пребывает в восторге от нашего знакомства. Вот только мне совсем не до радости. Я всем сердцем ненавижу Питера Грина.
«Сукин сын», — хочу закричать, но сдерживаю себя.
«Всё это только ради Брук!» — мысленно повторяю себе несколько раз.
— Я счастлива, что наконец-то вас познакомила! — радостно восклицает сестра.
Я внимательно всматриваюсь в глаза Грина: яд. Он на девяносто девять и девять процентов состоит из яда.
— Зайдём в кафе? — Питер задаёт вопрос и выводит меня из транса.
Как он может вести себя столь спокойно? Как его не мучает совесть?
Брук непринужденно кивает. Они разворачиваются и направляются ко входу. Я же поднимаю голову к небу и прошу немного сил, чтобы пережить этот день. Тучи темные, грозовые. Скоро начнётся дождь. Даже небо намекает на то, что мне не сбежать. Ошибается. От Питера Грина я точно убегу, чего бы мне это ни стоило.
Перевожу на этого подлеца гневный взгляд. Он строит из себя невесть кого, останавливаясь и придерживая дверь для нас с Брук. Я подавляю в себе желание огрызнуться и прохожу вперёд.
Мы садимся за крайний столик у окна, и я занимаю место сбоку. Не хочу быть посередине. Сажусь настолько далеко, насколько позволяет пространство.
— Очаровательная кофейня. Мы бываем здесь с Питером раз в неделю. По воскресеньям они пекут изумительные булочки с корицей, — Брук разряжает обстановку своим высказыванием, но это не снимает с меня груз, который накопился в легких.
— Да, тебе стоит попробовать, Джитта, — соглашается Питер.
Я выпадаю в осадок и изумлённо гляжу на него. Терпеть не могу, когда произносят мое полное имя. Джи, Джи-Джи, Джит, но не Джитта.
— Неужели они настолько сладкие, что перебивают отвратительный аромат корицы? — я язвлю и оставляю скрытый смысл для Питера Грина, который ухмыляется и все сильнее прожигает меня взглядом.
— Ты же раньше любила корицу? — Брук вопросительно поднимает брови, и я замолкаю.
— Всему когда-то приходит конец…
Я знаю, что стоит мне поднять глаза, как я сразу же поймаю на себе удивленную реакцию Брук. Она будет следить за мной и расспрашивать про мое самочувствие. Она всегда так делает, когда чувствует что-то неладное.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — ее вопрос настигает меня сам собой.
Как я и ожидала…
— Я в полном порядке.
— Брук, держи, — Грин кладёт ей в руку купюру, а другой проводит по её волосам. — Закажи всё что угодно, принцесса.
— Спасибо, — она смущается и следом обращается ко мне. — Что тебе взять, Джит? Капуччино? Эклеры?
Я киваю. Если буду отнекиваться, она снова достанет с расспросами. А я уже догадываюсь, что Питер специально послал Брук за заказом. Он хочет поговорить со мной. Наедине. Тет-а-тет.
— Отлично. А тебе, Питер, как всегда? Латте с грецким орехом?
— Да, солнце.
От всех этих нежностей мне всё хуже и хуже. Даже тошнота подступает к горлу. Я не могу вообразить, как Брук могла умудриться познакомиться с Грином, подпустить к себе и уж тем более влюбиться!
— Как давно мы не виделись, Джи? Год? Два?
Я ощущаю холод. Мне настолько зябко от взгляда Питера, что сводит зубы. Я не могу справиться с собой. Мысленно твержу себе: он ничего не сможет сделать. Но страх оказывается сильнее. Он берет надо мной верх, и я вновь загоняю себя в угол.
Мне стоит на секунду прикрыть глаза, как воспоминания встают поперёк горла, лишая кислорода.
Футбольное поле усеяно парнями, и я отчаянно пытаюсь взглядом найти Дарена. Мы договорились встретиться после его тренировки. Как назло яркое солнце слепит глаза, из-за чего я прищуриваюсь. Иду, закрывая рукой лицо, практически ничего не видно. Спустя пару секунд чувствую сильное столкновение. Я практически падаю на игрока из клуба Дарена. Он явно недоволен тем, что я свалила нас на дорожку для бега. Стоит сказать, что лицо парня даже побагровело. Не только от физических упражнений, но и от злости. Ещё никогда в жизни я не встречала такого гнева в свою сторону.
— Извини, — шепчу я и незамедлительно вскакиваю.
— Жирдяйка, — кидает он мне, — следи за своими колбасками.
Я утопаю в боли. Сердце бьется настолько сильно, что складывается ощущение, словно ещё немного, и я упаду на эту землю окончательно, невозвратно и бесповоротно.
— Я же извинилась.
— Да мне плевать. Тупая корова.
Он явно не в настроении и делает мне больно, чтобы поднять его себе. Не отвечаю, потому что слов не хватает. Бесполезно. Я не справлюсь с ним.
— Эй! Повтори, Питер! — Дарен здесь.
Он окликает этого придурка и поднимает свою голову над ним. Дарен возвышается над игроком, благо его рост позволяет. Хотя я понимаю, что дело совершенно не в росте. Дарен выше его во всем.