Он делает кадры на своём айфоне. Мне становится плохо. А что, если Грин выставит это всё в социальные сети?
От нашедшего ужаса я в панике ищу в сумке свою футболку. Поскорее бы закрыться. Она стремительно оказывается на мне.
— Какого черта ты делаешь, Питер? — Дарен огрызается.
Он явно не рад присутствию Грина так же сильно, как и я сама.
— Перестань снимать, — добавляю я, пребывая в страхе.
— С чего это? Я как раз пропустил семейный поход в океанариум. И то было верно, вот какого моржа встретил на пляже, — Грин насмехается надо мной.
Он направляет объектив в мою сторону, и я не знаю, куда себя деть. Невозможно не поймать на себе его наглый взгляд. В душе разливается боль, а к горлу подступает ком. Тяжело дышать…
Дарен одним ловким движением выбивает из рук Грина телефон, пока тот, не переставая, смеётся. Кажется, пространство вокруг наполняется едким дымом. В глазах щиплет от болезненных ощущений.
— Иди к черту, Питер, пока я не ударил тебя в челюсть и ты не остался без зубов, — агрессивно выплевывает Дарен.
Мне страшно, потому что я не часто вижу его взбешённым.
— Я ещё недостаточно насмотрелся на моржа. Эй, Джитта, улыбнись! — он соединяет руки в квадрат и играется воображаемым телефоном.
Отхожу назад, укутываясь в полотенце вся, не оставляя ни одного видимого кусочка кожи. Мне не до смеха. Волнение начинает переходить на другую ступень. Дрожь в теле заставляет погрузиться в глухой туман. Не вижу ничего вокруг себя. Слышу только голоса.
— Ты достал меня, — кричит Дарен.
Дальше я слышу, как кто-то падает на брусчатку рядом с песком.
— Тише, парень. Лучше бы на поле так реагировал.
— Я разберусь сам, как мне реагировать. Уходи, Грин.
— Я то уйду, но, Дарен, скоро подобное случится с тобой. Расскажу интересную информацию тренеру. Поверь мне, ты попрощаешься со спортом.
— Только посмей.
Грин не сдерживает смеха. Он заливается ядом. Я почти не могу дышать. Закрываю глаза, пытаясь вернуться в реальность. Не выходит. Мне необходим Дарен сейчас. Чёрт!
— Дарен? Пожалуйста, подойди ко мне, — беспомощно шепчу я.
— Джи, — он опускается на колени рядом и сжимает мои ладони, — успокойся. Его здесь нет. Он ушёл. Слышишь, малыш? Питера здесь нет.
От его прикосновения мне становится немного легче.
— Кажется, это была паническая атака… — шепчу ему на ухо.
Он крепко меня обнимает и начинает водить рукой по спине.
— Спокойнее.
Дыхание постепенно приходит в норму. Дарен берёт моё лицо в свои крепкие ладони и проводит по коже большим пальцем.
Щеки горят. Сколько же боли причинил нам Питер. И сколько ещё причинит — неизвестно. Брук пора завязывать с ним, пока не пришёл конец.
— Джи? — в комнате вдруг появляется мама.
Она выглядит сонной. Видимо, не спала всю ночь из-за нас. Помимо загруженности на работе, мама вынуждена отвлекаться на ссоры детей. Теперь злюсь на саму себя из-за того, что дала ей повод побеспокоиться.
— Доброе утро, мам, — целую ее в щеку, и тепло, исходящее от неё, в мгновение ока делает меня расслабленной и спокойной.
Мгновенно вспоминается один приятный момент. Отец всегда, находясь дома, любит порассуждать насчёт маминой личности. Однажды он даже произвёл анализ и высказал идею, раскрывшую всю душу мамы: «Клэр — ты, как распустившийся бутон пиона, приятно пахнешь, даришь людям тепло, с каждым днём становишься все прекраснее, и на тебе, как ни странно, нет ни одного колючего шипа».
— Я знаю, ты переживаешь за нас с Брук, мам, — я успокаиваю её своими словами, — но можешь быть уверена, скоро все вернётся на круги своя и мы помиримся.
— Тяжело слышать, как вы ругаетесь, — слышу, как сильно начинает биться ее сердце. — Прекращайте, Джи. Чтобы вечером все были в сборе на ужине, я приготовлю лазанью.
Мои глаза загораются при упоминании о лазанье. Уж слишком я люблю это блюдо.
— Ну, если ты говоришь, лазанья… то я обязательно буду.
— Близких людей ранить легче всего, а вот понять их гораздо сложнее, — немного отстраняясь от мамы, замечаю ее сожалеющий взгляд. — К родным нужно быть снисходительнее. Это — единственные люди, которые подадут руку помощи в любой ситуации.
— Я знаю, но… — запинаюсь, потому что на данный момент ничего не хочется объяснять.
Я сделаю всё, чтобы маме было спокойнее.
Она целует меня в лоб, а затем попеременно начинает делать массаж. Расслабляюсь, превращаясь в пружинку. Мама прекрасно владеет этой техникой. Не знаю, откуда у неё такие способности, но нас с Брук после школы они порой действительно спасают.
— Вот и не принимай всё близко к сердцу, — слышится ее шёпот около уха. — Вы вдвоём свернёте горы, Джит. Наслаждайтесь юностью, время слишком быстро летит.
— А ты в семнадцать думала о том, что теряешь время? — вопрос, волнующий меня долгое время, наконец озвучен.
Иногда кажется, что у меня из-под носа утекают минуты, а я делаю что-то не так. Не живу радужно. Ярко. Просто-напросто не наслаждаюсь моментами.
— На моих глазах моя близкая подруга уходила из жизни, — я впервые слышу это откровение из уст своей мамери. — У неё была тяжелая болезнь, и я проводила с ней дни, осуществляя ее тайные мечты. Она научила меня любить время, ценить его. Именно поэтому я каждый раз говорю вам с Брук, чтобы вы не ссорились по пустякам.
История мамы, как нож, пронзает легкие. Дыхание сбивается, печаль накрывает с головой. Как же так?
Мама словно открыла глаза на мир. На его другую сторону. Вот, что бывает, когда не ценишь моменты.
— Подумай над этим, — мягко произносит она.
Мама отходит от меня за отчетами после минутного молчания. Когда она бросает взгляд на телефон, мгновенно меняется в лице.
— Чуть не забыла, Джит! — восклицает. — Пару минут назад звонил директор школы. Сказал, чтобы ты зашла к нему перед уроками. Он сообщит тебе информацию о поездке в долгожданное путешествие. Назову его «райским».
— Мам, ты правда думаешь, что лагерь находится в раю? — меня разбирает смех.
— А какая разница, где он находится? Внимание стоит обратить на то, что тебя ждёт там. А я вот думаю, что насыщенная жизнь.
— Спасибо за твой позитив, но я в этом крайне не уверена, — честно говоря, кажется, что мама радуется моему отъезду больше, чем я сама.
— Собирайся, Джи, — она оставляет поцелуй на моем лбу и удаляется на кухню с тяжелыми папками в руках.
Все ясно. Работа.
Чертыхаясь, я встаю и нехотя иду переодеваться. В школе ждёт Одри, которая, сто процентов, уже готова разорвать меня из-за нового неожиданного решения. Ух, подруга в гневе — сильное зрелище. Поэтому нужно приготовиться к самому худшему…
========== 5. Пончик Харрисон ==========
Почему-то перед дверью директора из ниоткуда появляется некое волнение. Я понимаю, он не скажет ничего плохого, но все равно испытываю беспокойство. Хочется побыстрее разузнать всё о поездке, чтобы быть готовой к возможным неожиданностям. Меня волнует все, начиная от комнаты, где я буду жить, и заканчивая людьми, которые станут меня окружать. Впервые в жизни отправляюсь в лагерь и понятия не имею, чего можно от него ожидать. Думаю, я бы никогда и не решилась поехать, если бы не победа в конкурсе. До сих пор не признаю, что смогла выделиться среди сотен участников из школы. У нас учится множество талантливых ребят: одни занимаются биоинженерией, другие играют на музыкальных инструментах, третьи осваивают высшую математику.
Раньше я тоже играла на гитаре. Учителя говорили, что я обладаю прекрасным слухом и чувством музыки. Однако со временем увлечения сменились, из-за чего гитару пришлось отодвинуть на второй план.
— Джитта Эвердин? — Мистер Харрисон открывает дверь своего кабинета и окликает меня.
Я сразу поднимаю на него взгляд и здороваюсь. Внешний вид директора заставляет меня улыбнуться. Что за черт? Что на нем надето? Клетчатый комбинезон и розовая рубашка с белоснежными орхидеями. Всё это обтягивает огромный живот, и я морщусь, протискиваясь в дверь. Он находится в проеме, и я еле прохожу мимо его пуза. Мистер Харрисон выглядит как настоящий чудак.