Забрать Катьку из сада, конечно же, не успела, так что потащилась прямо домой. Вот уже несколько лет, как появилось чудо в виде сотовых телефонов, так что мама всегда выручала. Она работала после рождения Катьки исключительно на дому – вела бухгалтерию парочке ларечных королей. К тому времени родители Вовки построили дом под Петродворцом, оперативно продали свою квартиру и купили другую – поновее, двухкомнатную, с улучшенной планировкой. Моя больница опять оказалась рядом. Так что все мои жизненные точки, работа, садик, дом и родители, оказались в пределах пеших передвижений. Непозволительная все это, надо сказать, роскошь, особенно для рядового жителя Северной столицы. Асрян через год после меня обзавелась маленьким чернявым мальчиком, родители мужа сразу после пополнения семейства купили для молодой семьи хорошую трешку в пяти остановках метро от моей новой квартиры. Евреи ждали еще детей – но не тут-то было. Никто не планировал больше страдать от тошноты, отеков, родов, мастита, детского плача по ночам.
Катерина с мамой уже были дома. Кухонные запахи и детские вопли расслабляли. Непереносимо хотелось спать, но еще надо было как-то продержаться до Катькиного засыпания. Слава богу, маман немного прибралась и сварганила обед. Мне же оставалось лишь валяться с Катькой, рыжим существом, которое ползало по мне, как обезьяна.
Выглянула из кухни мама в переднике, с поварешкой и тут же исчезла. Сквозь журчание воды из кухонного крана послышались знакомые мотивы:
– Лена, может, уже завязать хотя бы с дежурствами?
– Привет, мам.
– Привет, дочь. Так что по поводу дежурств, наконец? Имеются ли свежие идеи?
– Мам, я прямо сейчас все бросить не могу: я уже в график вписана на два месяца вперед. И потом, это и мне надо, иначе опыта не набраться.
– По-моему, с вашего отделения никто больше из врачей не дежурит, только ты.
– Кто информацию слил? Никак Асрян?
– Между прочим, это твоя единственная подруга и, что самое важное, – гораздо более трезвый человек, чем ты.
– Что правда, то правда… Мам, ну я сейчас вообще не в кондиции в прения вступать. Давай потом.
– Все же ты уже имеешь опыт, пусть и небольшой. Два сертификата. Могла бы попробовать в частную клинику устроиться. Для матери и замужней женщины это гораздо больше подходит, чем ваша ужасная организация.
– Хорошо, мам, я поищу, поищу. Что в саду?
На этой теме тон ее голоса резко менялся с укорительного на восторженный.
– Ой, пришла за ней – едва смогла утащить домой! Вся в подружках, делах, интригах… Прямо черт в юбке! Кстати, сегодня уже полгруппы не пришло: опять какой-то вирус, так что готовься.
– А что готовиться? Больняк все равно не взять: в приемнике меняться уже совсем не с кем. Все ушли на фронт, как говорится, – кто в запое, кто уволился, кто в декрете.
– Ну, значит, как обычно, я на посту.
– Как обычно, как обычно…
Она вырулила из кухни уже без передника и поварешки. Мы с Катькой валялись в прихожей прямо на паласе: Катьке просто так нравилось, а мне было не встать.
– Лена, я домой собираюсь уже… Тебе еще как-нибудь помочь?
– Нет, спасибо. Ты и так выручаешь.
Мама начала одеваться. После правого сапога возникла пауза.
– Лен, не хотела тебя расстраивать… Сегодня я тут опять ночевала. Не дождалась. А он трубку не брал.
– Снова пьяный приперся? Во сколько?
– Не знаю. Я на часы не смотрела. Мы уже спали с Катей. Я ее в гостиную вместе с собой забрала. Не шумел, слава богу. Зашел и тут же завалился. Утром еле на работу встал. Лен, ты не отчаивайся пока, попробуй все-таки с ним еще поговорить. Или с родителями. Ну что же он так: молодой, умный, с образованием, а жизнь тратит на что – непонятно.
– Мам, уже много раз говорено и с ним, и со свекровью – телега не двигается. Господи, даже не позвонил, гаденыш, и ты тоже не позвонила.
– Так что тебя дергать? Нет смысла, ничего бы не изменилось.
– Ладно. Спасибо тебе. Буду справляться как-то.
– Когда дежуришь?
– В субботу.
– Понятно. Если что, буду готова. Я пошла.
– Пока.
Я кое-как поднялась с пола. Катька теперь висела у меня на спине и не собиралась слезать. Вместе со своей ношей я закрыла дверной замок и двинулась на кухню.