Майло без проблем осушил свою стопку.
— И как часто ты пьешь эту фигню? — спросил я.
— Довольно часто. Один из моих дядей работает на заводе в Мексике. Он присылает мне купоны. Не так уж плохо, стоит только привыкнуть.
— Если я когда-нибудь к этому привыкну... застрели меня.
Майло проигнорировал меня и сказал:
— Numero tres! Номер три! Для этого раза, амиго, я хотел бы, чтобы ты разозлился. Ты был слишком чертовски мил насчет всей ситуации. Мне все равно, будет ли это из-за пролитого стакана или просто уродливого лица какого-то чувака, но, выпивая эту стопку, ты обещаешь сегодня вечером позволить себе рассердиться.
— А что, если я разозлюсь на тебя?
Он пожал плечами.
— Такое может произойти, но гарантирую, что это будет не из-за моего уродливого лица.
— Верно, только из-за этой уродливой футболки на тебе.
— Это потрясающая футболка. Ты не понимаешь, о чем говоришь.
Я рассмеялся и сказал:
— Ну ладно, я рассержусь. Это будет не так уж трудно.
Он чокнулся своей стопкой с моей и произнес:
— И никаких попыток сдерживать себя.
Я выпил содержимое своей стопки. На этот раз совсем не жгло, что немного беспокоило. Может, она уже разъела мне пищевод? Я наблюдал за тем, как он наполнял стаканы, и сказал:
— Последняя.
— Хм-м... — Размышляя, Майло помолчал. — Ты же ни с кем не был после Блисс, да?
Я покачал головой и даже не попытался сказать ему, что никогда особо с ней и не был. Он налил последнюю стопку и сказал:
— Кейд Уинстон, выпивая эту стопку, ты клянешься познакомиться в этом баре с девушкой.
— Познакомиться?
— Я позволю тебе судить, что подразумевается под словом «познакомиться». Если будет совершенно какое-то действие, боги алкоголя будут удовлетворены. Если у тебя все получится, да будешь ты благословлен необыкновенной игрой и самым лучшим сексом в своей жизни.
Награда. Что-то новенькое.
— А если нет?
Он пожал плечами и как ни в чем ни бывало, сказал:
— Тогда ты будешь проклят на всю жизнь эрекцией в самые неподходящие моменты.
Это звучит больше в духе Майло. Интересно, он все это придумал, или это просто еще один день развратного состояния его ума? Я провел рукой по лицу. Мне пришлось отдать ему должное... ему хорошо удалось избавлять мою голову от проблем. Может, он был прав. Я месяцами гнался за отношениями, которых не было, а потом еще дольше оплакивал их. Кто сказал, что мне нужны отношения? Я уже воспользовался своей долей вечеринок и случайных знакомств, в свои первые три года колледжа. Но когда выпуск начал принимать угрожающие размеры, я подумал, что должен принимать жизнь более серьезно, начать строить основу для своего будущего. И посмотрите на все то, что хорошее сделало со мной.
Мне двадцать два года. И какого черта я так торопился?
Я взял стакан, у меня в груди до сих пор разливался жар после последней стопки.
— Что ж, познакомиться. — Я приложил стопку к губам и запрокинул голову назад. Черт... эта штука действительно начинала постепенно нравиться.
Майло заликовал и похлопал меня по спине.
— А теперь вечеринка!
8
Макс
Несмотря на то, что курить было разрешено только снаружи «Трестла», в воздухе внутри бара, похоже, все равно витали клубы дыма. Янтарные огни преломлялись сквозь дымку. Все это вместе с выпивкой, смехом посетителей подо мной делало ощущение ночи каким-то сюрреалистическим. Музыка вибрировала во всем. Я даже чувствовала в платформе подо мной ее пульсацию, проходящую через каблуки к моим ногам.
Когда я танцевала, то старалась смотреть поверх посетителей. Дело не в том, что я чего-то стыдилась, в конце концов, я не стриптизерша. Танцовщицы в «Трестле» служили для создания атмосферы. Мы оставались одетыми. На мне было одежды меньше, чем на остальных, но только потому, что у меня помимо танцев была еще и смена в баре, поэтому, чем меньше одежды — тем больше чаевых.
Но не было ничего более неловкого, чем встретиться глазами с посетителями. Сэм довольно осторожен в том, чтобы всеми возможными способами не подпускать в бар извращенцев, но то, как мы устроились тут на платформах в мягком сияющем свете, превратит любого парня в пресмыкающееся.
Обычно я пыталась раствориться в музыке и просто танцевать для себя. Так время летело быстрее. Но сегодня вечером моя голова была настолько забита событиями минувшего дня, что мозг просто не мог отключиться. Перед началом смены я выпила две стопки, чтобы справиться с этой проблемой, но пока ничего не изменилось.
Я по очереди смотрела в разные места на стене и потолке, чтобы скоротать время. Я поймала взгляд Спенсера, сидящего за столом в углу. Он ухмыльнулся мне, пошевелил бровями и облизал губы.
Я сделала вид, что давлюсь.
Он покачал головой и вернулся к своему блокноту, в который записывал тексты песен.
То, что произошло днем, было забыто... по крайней мере, пока.
Я улыбнулась, размахивая своей цветастой юбкой, и взглянула на главный вход, когда отворилась дверь. Сквозь нее внутрь ворвался еще одно облако дыма. Будто выступая из тумана, появился Кейд. Мой парень — круглосуточный, притворяющийся, что мы встретились в библиотеке, обнимающийся с мамой, популярный мальчик.
Он выглядел хорошо.
Слишком хорошо.
Он смеялся, и люди замолкали на полуслове, только чтобы посмотреть на него, будто он был знаменитостью. Темные волосы падали на глаза, и он откидывал их назад. Это был тот тип волос, которые буквально умоляли, чтобы к ним прикоснулись. Он был с каким-то латиноамериканским парнем и улыбался так широко, что его зубы в темном помещении казались маленькими жемчужинами. Он выглядел тем же симпатичным улыбчивым парнем, что и сегодня утром, но, сравнивая с этой улыбкой, я осознаю, каким фальшивым все это было. Чудесные ямочки на щеках смягчали жесткую линию его подбородка, а глаза слегка светились. Он снова засмеялся, и я увидела, что, по меньшей мере, три девушки шагнули к нему ближе.
Девушка посмелее отделилась от своих друзей и шагнула прямо к нему. Мне не было слышно, о чем они говорят, и в помещении было слишком темно, чтобы можно было прочитать по губам.