Сейчас.
Пока я чистый, неиспачканный другой чужой женщиной.
Стащив с себя последний атрибут одежды в виде боксеров занырнул под одеяло к любимой.
Тёплая, любимая, родная, маленькая, только моя. Она стремительно повернулась ко мне лицом, и, не открывая глаз промурлыкала:
— Ты поздно! Ужин остыл.
— Ничего, я поужинаю тобой.
Мои губы жадно поползли по телу любимой. Я захватывал кожу шеи, груди, живота губами, слизывая с нее очередной персиковый крем.
Медленно переместился вниз и целовал пальцы ног, лаская руками ее бедра.
Ди стонала, цепляясь за мой ежик волос, безуспешно пытаясь найти в них защиту и поддержку от моей неуемной ненасытной любви. Когда ее пальцы соскальзывали с предательски коротких волос, тогда Ди вцеплялась в простынь.
Мои губы добрались до ягуара, распластавшегося в прыжке на правом стройном бедре, и я облизал каждый сантиметр красивого дикого зверя. Мои руки сжимали любимую женскую грудь.
Ди тяжело задышала:
— Я сверху.
Мы лежали уставшие, но безумно до неприличия счастливые, поглощенные друг другом. Ее округлые полушария грудей на моей груди. Я чувствовал, как моя женщина учащённо дышит, и тогда моё дыхание наоборот успокаивалось, становилось размеренным, восстанавливаясь после бурного акта.
Я ощущал своей грудью не только ее грудь, но и ее маленькое храброе сильное сердце.
Под рёбрами защемило, и неожиданно для самого себя прошептал:
— Диана, пообещай, пожалуйста, что никогда не разобьёшь мне сердце.
Ди хмыкнула и сильнее прижалась ко мне, обвив мою шею в смертельном захвате.
— При одном условии…
— Каком? — прохрипел я, прекрасно зная Дианкин пунктик.
— Поклянись, что будешь верен мне до смерти!
Страх лизнул мои пятки и стремительно поднялся к горлу. Жуткий непроглатываемый ком застрял поперёк дыхалки.
— Клянись, — промурлыкала Ди, снова поднимаясь на мне и раскачиваясь как маятник.
Крышу сносило. Я обнял ее за сладкую попку и прошипел:
— Клянусь! — а затем добавил:
— Ди, если ты когда-нибудь решишь бросить меня, то будь милосердной, вернись и убей меня своими руками.
— Хорошо, — язвительно заключила она, заворачивая меня в кокон своими волосами и умопомрачительными запахами.
— А-а-а!
Мы больше не могли говорить…
Утомленная Ди уснула быстро, а я стремительно выбрался из кровати и решительно направился на первый этаж, ждать вызванного человека.
Я принял решение — пожертвовать своей душой. Она ничего не говорила ни разу по поводу моей души. Она ее не просила! Если я закажу Савелия, тогда не придется спать с Малиновской умасляя ее подставить своего клиента.
Коля подъехал быстро. Мы устроились на скамейке у бассейна.
— Есть дело. Хочу, чтобы этот мужик пропал раз и навсегда.
— Совсем? — уточнил поверенный из банды гастролирующих бандюганов.
— Да, нет… может жить, но очень далеко от России.
— Не вопрос, выполним, — Колян мягко улыбнулся и задал сокровенный вопрос:
— Четверть миллиона долларов потянешь?
Я тяжело потянул воздух ноздрями, затем взглянул на окна спящей спальни и процедил:
— За пару дней деньги соберу.
— Тогда по рукам.
Мы ударили по рукам и разбрелись в разные стороны.
Я сильно сомневался, принимая скоропалительное решение.
Едва залез под одеяло к Ди, она обвила меня своими конечностями как щупальцами, не оставив мне шанса на сомнения в сделанном выборе!
Утро началось с бурной Дианкиной трели. Она щебетала о том в чем пойдёт на званный ужин в Коллегию, готовила очередной жирный завтрак из трёх блюд, а у меня раскалывалась голова.
— Мля! — вспомнил, что вчера продал душу Дьяволу, заказав Савелия.
В голове колотилась шальная мысль: — Я переступил черту и сам стал преступником.
Душа тихонько поскуливала…
Ди подскочила неожиданно и прям с разбега упала на меня поверх одеяла.
— Что за радость? — прохрипел я, целуя ее в гладкий лоб (клубничный по вкусу).
— Я готова!
— Для чего? — недоумённо поинтересовался. В голове царил полнейший кавардак, поэтому даже не пытался вспомнить, что я ещё вчера натворил, наобещал, кроме того, что продал душу за любовь Ди. Обменял душу на чистое тело. Я был себе противен! Только близость моей Малышки не давала мне сейчас сорваться. Нужно перетерпеть, а потом я научусь с этим жить…
Ди резко перевернулась, подползла и протянула мне губами маленькую баранку.
Я рассмеялся:
— Готова стать Бариновой? Созрела?
— Да! — Диана мечтательно закатила глаза. — У меня будет самое красивое платье невесты во всем Лесневске!
— Конечно, будет, самое лучшее! А если ты дашь мне дойти до сейфа, то у тебя еще будет самое офигительное обручальное кольцо.
— Не-а, не дам, — Диана сорвала с меня одеяло и прильнула к моей груди. Я завелся с полуоборота.
— Раздевайся, скорее! — я нетерпеливо дергал Ди за шорты.
***
Вечером заскочил домой на пару минут, только переодеться.
Не ожидал, что выйдет полноценный скандал со слезами.
Ди к моему приезду сделала укладку, нарядилась в вечернее бардовое платье для коктейлей и терпеливо ожидала меня в кресле.
Я медленно приблизился к ней, вдыхая неземной аромат ее тела, парфюма и вмазанных во все места кремов и бальзамов. Пару раз чихнул, а затем прильнул губами к шее.
— Малыш, закрой глаза, — попросил я.
Диана послушно опустила веки, и длинные пушистые ресницы скрыли от меня озорные серые глаза.
Провел пальцами по шелковой коже шеи, попробовал языком выдающуюся из декольте ложбинку на вкус.
А затем застегнул на шее любимой ожерелье из кроваво-красных рубинов.
— Открывай глаза!
Ди в недоумении трогала ожерелье, осматривая кровавые камни.
— Это мне? — поинтересовалась она изумлённо.
Я часто дарил ей подарки, и они не вызывали подобную волну неподдельного удивления. Но сегодня моя девушка ждала кольцо, приготовленное лично для нее. А я медлил. Хотел всё выяснить вечером с Малиновской, и утром с чистой совестью собирался сделать предложение любимой.
— Тебе.
Я скинул с себя одежду и направился в душ.
Диана нехотя поднялась и направилась за мной.
Пока я намыливался, стоя к любимой задницей, она молча зависла в дверях. Ее настойчивый взгляд прожигал мне ягодицу. Резко повернулся и нервно выдохнул:
— Диана, что тебе не нравится?
Я был излишне груб, выдав своё внутреннее напряжение.
Диана вздрогнула и вцепилась в центровую фигурку ожерелья тонкими пальцами. Закусив губу, она обиженно спросила:
— Ярослав, что-то случилось?
Мне хотелось заорать на нее впервые:
— Да случилось! Ты случилась в моей дерьмовой жизни! Из-за тебя я заказал человека. Из-за тебя я потерял друга! Из-за тебя я погряз во вранье! Из-за тебя я задыхаюсь уже четыре года, связанный по рукам и ногам чувствами к тебе как веревками!
Из-за тебя я не знаю, как вести себя с людьми, над которыми ещё вчера имел власть. Ты стала мне обузой, без которой я не мыслю больше жизни.
Я бросил на Ди яростный взгляд. Она уже рыдала, хлопая пушистыми мокрыми ресницами.
— Су… Яр, ты этого добивался? Обвинить ее во всем? — огрызнулся я на самого себя.
Вытерев полотенцем гель с груди и ног, в пару шагов настиг Дианку.
Она с готовностью протянула руки к моей шее, едва осознала, что я снова в ее власти.
Рывком разорвал молнию платья на спине, и стащил верх платья вниз, прильнув губами к ложбинке.
Мокрыми пальцами впился в упругие бедра, обтянутые шелком, рывком поднял Ди за бёдра и понес к стиральной машине.
Хруст рвущейся ткани подола был подобен тому, что в моей голове лопнули разом все капилляры. Глаза заволокло туманом бешенного зверинного желания.
— А! — вскрикнула Дианка и вцепилась когтями мне в спину.