— Чем эта не угодила? — я так быстро бежала в свою комнату, что забыла, что надо надеть платье из гардероба Алисы. Впрочем, какая разница, это вполне приличное.
В следующую секунду он хватает за лямки моего платья и с треском рвет пополам.
— Ааахх, — тихий крик вырывается с моих губ.
— Думаю оно нам больше не понадобится, — шумно дышит мне в лицо, я прикрываю рукой грудь, второй трусики, насколько можно прикрыть, щеки пылают огнем от стыда, — иди оденься.
Поднимаю с пола куски платья, поднимаюсь вверх по лестнице, чувствую как горит моя задница от его взгляда, прожигает на сквозь, мысленно успокаиваю себя, надо потерпеть, пережить. Всего пару недель. Ради Алисы. Захожу в ее комнату, выбираю платье в пол, с закрытыми плечами, с небольшим вырезом, изумрудного цвета, оно облегает все моё тело и я выгляжу в нем более женственно и сексуальнее, нежели в моем том, которое он порвал.
— Это я купил тебе это платье? — он осматривает меня с ног до головы, сглатывает, трёт переносицу.
— Да! — коротко отвечаю, смотрю в его глаза, которые все еще осматривают меня, задерживаясь на груди.
— С тобой что — то не так! — он обходит меня, останавливается сзади, рука тихо ползет по спине вниз по позвоночнику, резко убирает руку, шумно дышит мне в шею.
— Что со мной ни так? — Боже он узнает сейчас, что я не Алиса, мне придет конец.
— Я тебя неделю не видел, а ты успела стать такой аппетитной, хм, — обходит меня, и уже опять стоит передо мной, рука дотрагивается до моей щеки, нежно поглаживая кожу, — и дерзкой.
— Я такая же, как и всегда, может ты не замечал, — не хватало еще, что щас заметит наличие родинки у меня. В одном он прав, я всегда была полнее Алисы, и формы мои были аппетитнее, чем у Алисы. Я всегда жаловалась, что я толстая, колобок, потому как у меня еще и животик был, и есть, я никак не могу от него избавиться, Алиса же была абсолютно плоская, ни грамма лишнего жира, всегда смеялась надо мной, что я должна радоваться, а не грустить, потому что мужчинам в наше время нравятся более пышные, чем худые.
— Язычок тоже появился, раньше я клешнями вытягивал с тебя слова, а сейчас разговорилась.
— Наверно сегодня перегрелась на солнце.
— Загорала? — он приближается еще ближе, впритык к моему телу, я невольно начинаю волноваться, в нос ударяет запах мужского одеколона, вперемешку с табаком, и алкоголем, смотрим не отрываясь друг на друга, я отворачиваюсь, когда он приближается к моим губам, — ладно, — быстро отходит от меня, — мы опаздываем, надо спешить, — смотрит на наручные часы, — где твой чертов телефон?
— Наверху.
— Я не мог дозвониться, — он берет меня за руку, мы выходим на улицу, идём к его машине. Огромный внедорожник моргает фарами, когда он жмёт кнопку на пульте. Подталкивает меня к пассажирской двери, даже не думая помочь, я кое-как поднимаюсь, потому что платье путается в ногах, я не привыкла носить такие длинные платья, усаживаясь, — больше чтобы это не повторялось, усекла? — заводит, трогаемся с места, хорошо хоть я сумочку успела взять, которое лежало на стойке в прихожей, совсем неподходящей к моему наряду, ну и черт с ним, зато там мой кошёлок и косметичка.
— Что не повторялось?
— Телефон! Алиса я про телефон, из-за того что я не мог дозвониться, мы сейчас опаздываем.
— Аа, я сим карту поменяла, забыла сказать.
— Что? Что значит забыла сказать? — это он уже кричит.
— Я сижу рядом, и прекрасно слышу, не надо кричать, — может это и слишком, но я не могу молчать. Убейте.
— Ты когда успела стать такой дерзкой? — визг тормозов, я держусь за ремень опасности, мы останавливаемся у обочины, — ты фильмов насмотрелась? — он отпускает руль, и поворачивается ко мне, глаза горят от злости, — никогда не смей так со мной разговаривать! Никогда! — переводит дыхание, — И не дай Бог, если я хоть раз не дозвонюсь до тебя!
Я так дышу, как будто пробежала кросс, не могу от страха восстановить дыхание. Страшно. Вот так первая встреча. Хватает за затылок, тянет на себя, впивается в губы, без языка, грубый, кусает нижнюю губу больно, я даже вскрикиваю, чувствую привкус железа во рту, отрывается, отталкиваю, достаю салфетку, вытираю губы, на салфетке следы крови.
— Противно? хмыкает, — зачем вытираешь? Клянусь ты доиграешься, не зли меня!
Помнится Алиса говорила, что он ее даже не целует, что сейчас с ним стало?
Молчу, отвернулась к окну, не буду провоцировать, неприятно, мерзко чувствовать на себе губы жениха сестры.
Всю дорогу не смотрю в его сторону, хотя иногда чувствую на себе его прожигающий взгляд. Подавись сука, смотри не ослепни.