— Милота, — смеётся бабушка, глядя на нас.
— Мы сегодня уезжаем. Мои друзья пригласили на дачу. Хотят познакомиться с моей женой, — сообщает он. Я сразу поднимаю на него глаза.
— Прекрасная идея. Вам нужно побольше времени проводить вместе. Поезжайте, — одобрительно кивает дедушка.
Между нами была неловкая тишина. Никто не рискнул нарушить её.
Мы садимся в машину. Пока Андрей заводит её, я пристегиваю ремень безопасности. Сцепив ладони в замок, кладу их на колени и отворачиваюсь к окну.
— Тебе понравятся мои друзья. Ребята они классные. Готова хорошо провести время? — Прерывает наше молчание. Он чувствует между нами напряжение. Я благодарна ему, что не пытается заговорить о случившемся утром.
Глянув на него, замечаю, как он отвлекается от дороги и встречается со мной взглядом. Я киваю. Глядя вперед, рассеянно потираю руки и слышу свой участившийся пульс, отдающийся в ушах. Он слишком близко...рядом. Я чувствую его запах, слышу его дыхание. Я стискиваю челюсти и сглатываю, заметив краем глаза Андрея, который пристально смотрит на меня.
Как долго он наблюдал за мной?
Моментально придаю лицу нейтральное выражение и стараюсь замедлить дыхание. Мое тело наклоняется вперед от внезапной остановки.
— Чёрт! — ругается он.
— Что случилось?
— Бензин закончился. Машина заглохла.
Не дав мне шанса проанализировать происходящее, Андрей выскакивает из машины.
— Ты не мог заправиться? Что нам теперь делать? Ты же всегда всё держишь под контролем.
Я смотрю на него недоуменно. Мы застряли посреди безлюдной дороги рядом с лесом. Издалека не доносилось ни звука, ни признаков человеческой активности.
— Полный бак был. Сам не понимаю, как это произошло, — растерянно проводит рукой по волосам.
— Надо тогда позвонить, чтобы приехали нас забрать отсюда, — предлагаю я и открываю дверь машины, чтобы достать телефон из сумки.
— Чёрт! Связи нет, — произносит Андрей.
Я вытащила сумка из салона и не могу найти телефон. Прекрасно помню, что положила в сумку. Куда он мог деться?
— Телефон не могу найти. Ничего не понимаю, — говорю про себя, продолжая вытаскивать содержимое сумки на капот.
— Наверное выпал или забыла, — помогает мне Андрей.
Телефон забыла. Машина заглохла. Связи нет. Сегодня нам действительно везёт.
— Остановить надо машину. Вдруг кто проедет, — кладу сумку обратно.
— Дача недалеко. Дойдём сейчас пешком, а там ребята помогут. Пошли, пока полностью не стемнело, — тянет меня в сторону леса.
— Ты не мог проверить машину, прежде чем ехать? — ворчу раздражённо. Хорошо что я в кроссовках и в джинсах.
— Извини, я не знал, что так будет. Как и не знал, что нет связи в этих местах, — смотрит на меня.
— Конечно, твоя связь появляется, когда надо звонить Аллочке, — ехидно проговорила я.
Я продолжаю идти, однако ловлю его взгляд со смесью веселья и восхищения.
— Ты так сильно меня ревнуешь?
— Кто бы говорил о ревности... Сам прилетел из Москвы ночью, как увидел одну фотографию, — выпаливаю я и резко замолкаю. Слова сами вышли из моего рта, прежде чем подумала. В глубине души становится тепло от мысли, что он мог ревновать меня. Слышу треск веток и резко замираю, прислушиваясь к звукам.
— Не бойся. Наверное просто маленький зверёк, — усмехается Андрей, разглядывая моё испуганное выражение лица.
— У нас заглохла машина. Мы в лесу. Так начинается каждый второй американский фильм ужасов про маньяков.
— Я смогу тебя защитить от любой опасности. Хотя, с твоим характером..., — протянул он.
— Кто бы от тебя защитил, — пробормотала себе под нос. Для меня самую больше опасность несёт только он.
Мы шли ещё пять минут, пока не вышли на ровную поляну и остановились перед домом со множеством окон. Я не могу разобрать детали, однако дом огромный — двухэтажный, с большим балконом.
— Где твои друзья? Тут же никого нет, — недоуменно произношу я, оглядываясь по сторонам.
Аня
Фасад первого этажа практически полностью состоит из окон, поэтому можно заглянуть внутрь. Внизу — просторная гостиная с высоким потолком, в основном однотонная, отделанная коричневым деревом. В гостиной я вижу кожаные диваны в рустикальном стиле, кофейный столик и кресла. Камин настолько большой, что в нем можно спрятаться, а дымоход тянется вверх и исчезает между балками.
— Здесь никого нет из твоих друзей, — говорю я Андрею, осматривая дом.
— Они приедут только завтра, — сказал он, и я резко обернулась к нему, удивлённо подняв брови.
— Откуда ты знаешь, когда они приедут? Разве не должны были нас ждать тут?
У него не было связи, когда надо было позвонить.
— Он отправил сообщение только что, — увидев замешательство на моём лице, он быстро добавил: — Только что связь появилась.
— Тогда напиши или позвони кому-нибудь. Нас отсюда заберут.
Мы не можем с ним оставаться наедине в этом доме. Вдали от цивилизации, от людей, только он и я. Даже от этой мысли пульс учащается, а жар скапливается внизу живота.
— Проклятье! — Выругался Андрей. — Зарядка села и телефон сдох. Придётся нам остаться здесь на ночь.
— Просто шикарно! Мы застряли здесь, — взмахнула руками и направилась искать кухню. Еду с собой мы не взяли, но есть очень хотелось.
Настроение сразу поднялось, обнаружив полный холодильник с продуктами.
— В холодильнике продукты... Странно, — задумчиво произнесла я вслух.
— Видимо, Вадик заранее купил всё. Хоть еда есть, с голоду не помрем, — ответил Андрей.
У меня было много вопросов к его другу. Еду оставили, а сами уехали. Можно было расспросить мужа, но желудок предательски заурчал.
— Ты голодна?
— Есть немного.
— Тогда приготовим вместе ужин, — предложил он, снова открывая холодильник. Я решила просто пожарить курицу с овощами.
Я поставила продукты на кухонный остров, прежде чем отправиться на поиски последнего ингредиента — курицы. Андрей достал хлеб и сливочное масло. Я украдкой поглядывала на него, когда он методично наносил слой масла на хлеб, сосредоточенно морща лоб. Это было очень даже очаровательно. Я чуть было не рассмеялась, представив, как бы он отреагировал, если бы узнал, что я назвала его очаровательным. Зная его, сразу бы самодовольно улыбнулся.
— Я любил в детстве наблюдать, как моя бабушка готовит, — говорит он, не отрывая глаз от меня.
— Ты часто проводил время с ней? — решаюсь вступить с ним в диалог, продолжая резать курицу.
— Да. Она меня вырастила. Родителям было не до меня. Потом со мной занимался дедушка. Пока другие дети играли, я проводил время в компании. Дед всегда говорил мне, что я займу его место.
— Ты хотел такую жизнь?
Андрей замолчал. Напряжение на секунду омрачило воздух, прежде чем его плечи расслабились, и тучи исчезли. Я успела пожалеть о своём вопросе за это время. Эта тема еду даётся с трудом.
— Я другую жизнь не видел. Эта была моя естественная среда обитания. Я привык так жить с самого рождения, ‐ услышав странную нотку в его голосе, я решила не продолжать эту тему.
Другой жизни не видел...
Он рос с такой огромной ответственностью. Теперь я понимаю, почему он так боялся разочаровать дедушку, почему он был помешан на порядке и контроле. Его таким вырастили, не дав ему возможность самому выбрать. Мне захотелось крепко обнять его, но надо было сдерживаться.
Каким-то образом Андрею удавалось удивлять меня каждый раз, когда мы разговаривали. Даже не заметили, как время пролетело и ужин был готов.
— Как тебе? — спрашиваю его, наблюдая, как он долго жуёт кусок курицы.
— Очень вкусно. Ты прекрасно готовишь, — его сухой тон контрастировал с блеском в его глазах. Я прикусила нижнюю губу и опустила взгляд на свою тарелку, пока сердце билось как колибри.
После ужина, я встала у раковины, чтобы помыть посуду, а Андрей куда-то вышел из кухни. За окном ветер шумел, и казалось, что скоро начнется дождь.