Достаю телефон из кармана и включаю, когда выхожу из дома. Надо было позвонить дяде и узнать, как там обстановка.
— Доброе утро, дядя, — весело приветствую я его.
— Наконец-то, — слышу раздражённый голос дяди. Он явно был не в настроении.
— Мне кажется или ты нервный с утра? — усмехнулся я. Его раздражительность в последнее время вызывала у меня некие подозрения. Я полагаю, что проблемы возникли с Ульяной.
— А ты, по-видимому, очень довольный, судя по голосу.
— Даже не представляешь, насколько.
— Я не желаю представлять такое. Я тут всю твою работу выполняю, пока вы в лесу детей делаете, — глухо пробормотал он, вызывая у меня смех. Если брак настоящий у нас, то можно даже задуматься о детях.
О детях? Серьёзно? В кого я превращаюсь?
— Прямо в лесу, среди деревьев, — пошутил я.
— Бедные белки, которые стали свидетелями этого зрелища, — усмехнулся дядя. — Когда вы планируете возвращаться?
Если бы моя воля, то остался бы с ней тут на целый год. Я бы вообще не покидал её тела. Я бы провел каждую минуту, каждый день, каждую неделю, каждый месяц, утопая в ее глубинах и открывая новые грани её ощущений. Я бы дотрагивался каждой её кожной складочки, ощущая каждую дрожь тела.
— Думаю...
Я замолчал, когда увидел Аню. Она поджимает губы, бросая на меня сердитый взгляд.
— Как интересно. Телефон, видимо, на солнечных батарейках, раз он включился и ты даже позвонить смог.
Андрей
— А я тебе уже говорил, что ты очень сексуальна, когда сердишься, — усмехнулся я, засунув телефон в карман. Но мой комплимент жена не оценила, продолжая буравить гневным взглядом.
— Я так понимаю, никаких друзей нет? И машина не случайно заглохла? — спросила она, нахмурив свои красивые брови.
— Да... Я всё подстроил, — подошёл к ней, но она резко отступила и зашла в дом. Я последовал за ней. Поднявшись в комнату, она начала искать своё бельё и одежду.
— Что ты делаешь? Давай поговорим. Ничего страшного не произошло, я всего лишь хотел побыть наедине с тобой, — пытался её остановить.
— Ты меня обманул, я в какой-то момент почувствовала себя идиоткой. Отвези меня обратно. Я не желаю тут больше оставаться. Видеть тебя не хочу, — шипит она, а я ухмыляюсь тому, как она смотрит на меня, но даже ее гнев прекрасен. Аня начинает расхаживать по комнате. Я стою у дверей, обдумывая, как подойду к ней и вытрясу из нее всю душу, завладею этими губами, разорву их на части своим языком.
— Мы никуда не уедем, — спокойно произнёс я, когда она кипела от злости. Ей не понравилось, что я соврал. Если бы сказал честно, что я хочу с ней сделать, она бы согласилась поехать? Определённо, нет.
— Тогда оставайся здесь, а я уйду, — этот взгляд. Эта искра. Это упрямство. Именно они являются причиной того, что Аня единственная в своем роде. Раньше меня это злило в ней, сейчас это сильно заводит. Мне нравится бороться с ней, как и ей со мной.
— Не глупи. Мы в глуши и тут бродят опасные хищники. Если хочешь быть для них кормом, то можешь смело идти, — солгал я, но это подействовало. Девушка замерла с джинсами в руках. Прищурилась и снова вернулась разъяренная фурия.
— Да лучше с крокодилом остаться, чем с тобой, — шипит она. Подергивание ее носа, когда она напряжена, слишком мило для слов. Теперь мне не терпится прикоснуться к этому носу, поцеловать его. Потом сделать с ней другие вещи.
— Он не такой симпатичный, как я, — ухмыльнулся я.
— Ты обманом меня заманил и... Чёрт! Я сама дала согласие. Андрей, выйди, я сейчас действительно не хочу видеть тебя, — она для пущей убедительности вскидывает руки в воздух.
— Я тебя понял, — выхожу из комнаты. Она может закрыть дверь, она может построить крепости, но я всегда буду рядом с ней.
Не хочешь видеть меня? Твоё желание — закон для меня, жена.
Через пару минут я вошёл в комнату. Аня не успела вытолкнуть меня, лишь ахнула, когда я связал её запястья и бросил на кровать.
— Что ты творишь? — Со смесью удивления и ярости выпалила она, пытаясь вырваться.
— Ты не хочешь меня видеть, а я тебя очень хочу...видеть. В браке необходимо находить компромисс, вот я и нашёл, — усмехнулся я, завязывая ей глаза галстуком и фиксируя руки у изголовья кровати.
— Развяжи меня. Я ничего не вижу! — брыкалась она.
— Ты не видишь меня, как и хотела. Но ты ничего не говорила о том, что я не могу касаться тебя, — я провёл указательным пальцем от носа к уголку рта.
— Что...что ты делаешь? — она сглатывает звук, вырывающийся наружу. Ее дыхание прерывается с каждым вдохом.
— Ты очень злая и заведенная, надо тебе немного помочь, — я провожу губами по раковине ее уха, высовывая язык, дразня разгоряченную кожу. Тихий вздох срывается с её губ, и я не могу не наклонить её шею в сторону, даже когда она пытается оказать сопротивление.
— Себе помоги, обманщик, — бормочет она. Моя грудь соприкасается с её, создавая сводящее с ума трение. Я хватаю её за обе ноги и тяну к себе. Она вскрикивает, соскальзывая вперед.
— Мне это тоже поможет. Даже не представляешь, как я хотел тебя всё утро, — сдавленно шепчу, задирая футболку до груди. Она не успела надеть лифчик, поэтому её грудь в моём полном распоряжении.
— Прекрати..., — она замолкает, когда мой рот вбирает её сосок, слегка покусывая. Она связана и полностью в моей власти.
— Я ещё раз обманул бы тебя, чтобы заманить сюда. Закрыл бы ото всех... Мне хочется сделать с тобой очень много всего.
Она открывает рот, чтобы возразить. Любые слова, которые она собиралась сказать, заканчиваются вздохом, когда мои губы захватывают её. Проталкиваю язык в её горячий рот, не давая ей возможности отдышаться. Я теряюсь в поцелуе и словах, скрытых под животной страстью. Руками я сжимаю её соски, заставляя её дрожать подо мной. Ей не нужно говорить ничего, я чувствую её эмоции сразу.
Спускаясь к её джинсам, стягиваю их вместе с бельём. Она лежит передо мной совершенно голая, а я все ещё полностью одет. Гневные красные отметины на ее бледной коже вызывают во мне первобытную реакцию.
— Развяжи меня, — выдавливает она из себя мучительную смесь удовольствия, боли и гнева, одновременно пронзающую её.
— Ты мне нравишься связанной, жена. Я люблю, когда ты в моей власти. Мне нравится, что ты моя. Сейчас это понравится и тебе.
Я раздвигаю её ноги и касаюсь языком. Ускоряю темп, посасывая и облизывая. Ее тело все больше оживает, и я слышу, что ее дыхание становится все тяжелее. Когда Аня начинает двигаться самостоятельно. Улыбаюсь, потому что она готова быть наполненной.
Она уже близко и я отстранившись, раздеваюсь.
— Нет, пожалуйста, — сдавленно шепчет она. — Я была так близка.
— Терпение, — улыбаюсь я.
— Ты меня видишь, а я тебя нет.
— Ты сама этого хотела, — лёг на неё. Мои губы находят ее шею, и я посасываю незамеченное место на ее ключице, пока ее дыхание не прерывается. Пальцы сжимают ягодицы и не в силах больше терпеть, я вхожу в неё.
Выскользнув почти полностью, делаю резкий толчок и на сей раз проникаю в нее до конца. Ее красивые груди покачиваются. Глажу ее свободной рукой, сжимаю грудь, поднимаюсь к шее и накрываю ладонью щеку. Я улыбаюсь, продолжая раскачиваться, затем наклоняюсь, целую ее шею, ухо, губы. Она отзывается на каждое мое движение. Клянусь, мне хочется поглотить ее целиком. Я никогда и никем так не наслаждался, как ею. Её запахом, её звуками, её прикосновениями… её вкусом.
— Андрей, — стон девушки отдается вибрацией у меня в горле.
Впившись в губы девушки глубоким поцелуем, слизываю её вкус, затем запрокинув голову назад, ускоряю темп, с каждым разом проникаю в нее с нарастающим напором. Она вынуждена вцепиться обеими руками в прутья для поддержки. Она с криком кончает. Разгоряченная кровь устремляется к паху; я тоже кончаю и изливаюсь в нее после финального толчка. Весь воздух улетучивается из легких. Едва не рухнув на Аню, роняю голову на её шею.