Оставалось надеяться, что прошедшие годы безжалостно обошлись с Софи: может, она увлеклась наркотиками, которые ее преждевременно состарили, или беременна сейчас тройней… Пусть хоть что-то изменит ее к худшему, чтобы, наконец, в его сердце погасла страсть к этой женщине!
Обернувшись, Люка обнаружил, что время, действительно, обошлось жестоко… Но не с Софи, а с ним, потому что ему явилось настоящее совершенство.
Софи Дюранте снова стояла перед ним.
Ее платье бледного оттенка слоновой кости подчеркивало изгибы великолепной фигуры. Туфли неброского цвета подчеркивали красоту ее ног. Длинные черные волосы были уложены в узел на затылке – а ведь он помнил, как они когда-то рассыпались блестящими волнами по обнаженным плечам Софи.
Подняв глаза к ее лицу, Люка впился взглядом в рот с полными, слегка сжатыми губами. Он помнил их улыбающимися, а еще прикасающимися к нему в таких местах… Об этом сейчас лучше не вспоминать, и Люка заставил себя посмотреть в темные глаза Софи.
Она была такой же прекрасной, какой он ее запомнил. И так же, как и при их расставании, в ее взгляде читалось, что она его терпеть не может. Люка посмотрел на посетительницу с взаимной неприязнью и коротко кивнул:
– Софи.
Он не знал, как ее приветствовать: может, пожать руку или расцеловать в обе щеки? Вместо этого он лишь указал на кресло, приглашая сесть.
Она последовала приглашению, поставив рядом с креслом свою сумочку от известного дизайнера и изящно скрестив ноги в лодыжках.
– Хорошо выглядишь, – произнес Люка, надеясь, что Софи не обратила внимания на то, что затем он прочистил горло. Нежный аромат ее духов вызвал в памяти мучительные воспоминания.
– Да, у меня все хорошо, – ответила она и натянуто улыбнулась. – Разумеется, я вся в делах.
– Работаешь? Наверное, плаваешь на океанском лайнере?
– Нет. – Она покачала головой. – Я занимаюсь организацией различных мероприятий.
– Правда? – Люка даже не потрудился скрыть удивление. – Ты ведь вечно всюду опаздывала.
Он кинул взгляд на кольцо на ее пальце: рубин, оправленный в итальянское золото. Очень старомодное. Он бы такое для нее не выбрал.
– Кажется, у меня ужасный вкус в драгоценностях, – заявил Люка.
– Прекрати! – предупредила Софи. – Не смей меня больше оскорблять! Ты даже не поинтересуешься, зачем я здесь?
Он посмотрел в глаза единственной женщины, с которой занимался не сексом, а любовью, и пожал плечами.
– Думаю, ты сама мне об этом расскажешь.
Он прекрасно знал, в чем причина, но пусть ее излагает Софи. К чему лишать себя удовольствия смотреть, как она перед ним изворачивается?
– В пятницу моего отца, возможно, освободят из тюрьмы по исключительным обстоятельствам.
– Мне это известно.
– Откуда?
– Иногда читаю новости, – с сарказмом ответил Люка и уже более мягким тоном спросил: – Как он себя чувствует?
– Не притворяйся, что тебе есть до этого дело.
– Не смей утверждать, что мне на него плевать! – вскинулся он, отчего Софи оторопело моргнула. Встреча с прошлым ненадолго вывела Люку из равновесия, но он уже успокоился и мысленно поклялся, что больше не выйдет из себя, общаясь с этой женщиной. – Но это так похоже на тебя, Софи. Обо мне ты составила мнение еще до того, как было избрано жюри присяжных. Еще раз тебя спрашиваю: как твой отец?
– Он угасает. Временами его сознание путается.
– Мне жаль об этом слышать.
– Вот что тюрьма делает с невинным человеком.
Люка посмотрел на собеседницу, но промолчал в ответ.
Пауло вовсе не был абсолютно невиновен, как заявила Софи.
– Да и что Кавальере могут знать о тюрьме! – добавила она.
– Я провел там шесть месяцев, дожидаясь суда. Два из них – в одиночке. Или ты имеешь в виду моего отца, который был признан невиновным?
– Не желаю обсуждать этого человека.
Люка обратил внимание на то, что Софи даже не смогла себя заставить произнести имя его отца. Интересно, что бы она сказала, если бы знала правду? Казалось, крестик в кармане жжет огнем даже сквозь ткань. Захотелось бросить его на стол перед Софи, чтобы раз и навсегда со всем разобраться.
– Ну а что ты делаешь в моем офисе? Я считал нашу помолвку давно расторгнутой.
– Во-первых, надеюсь, ты даже на секунду не подумаешь, что меня сюда привели какие-то романтические причины…
– Отлично, иначе ты проделала бы весь этот путь в Лондон зря.
– Однако мой отец считает, что ты сдержал обещание: мы помолвлены и живем вместе в Риме.
– С чего он так решил?
– Я солгала ему, чтобы не разочаровывать. Он не знает, что ты нарушил свои обязательства. Я и подумать не могла, что отца когда-нибудь выпустят, а теперь, кажется, это случится. Мне нужно поддерживать в нем веру в то, что мы с тобой вместе. Я сказала ему, что те ужасные вещи обо мне ты наговорил в суде, чтобы защитить его.