Он по-прежнему сжимает между средним и указательным пальцем незажженую сигарету и смотрит на меня в немом недоумении.
Только сейчас до меня доходит, что я до сих пор держу его за руку. Отпустив её - пожалуй, слишком поспешно, делаю шаг назад:
- Конечно, связь с прислугой это явно не то, чем можно гордиться, но пожалуйста, пообещай мне, что никто из "Адмирала" не узнает, что... ну... что мы с тобой...
- Переспали? - подсказывает.
- Умоляю тебя - тише! - прикрыв глаза, устало тру кончиками пальцев переносицу и отыскиваю спиной точку опоры - холодные стальные перила. - Мне очень стыдно, за всё, что произошло. Правда стыдно. Когда я шла на эту вечеринку, то понятия не имела, чем всё закончится. А потом подошёл ты, этот наш танец, затем поцелуй... Клянусь, я не хотела!
- Не хотела меня? - густая бровь иронично взмывает вверх, и я готова провалиться сквозь землю от очередной волны нахлынувшего стыда.
Вот то, что произошло вчера - ничто, по сравнению с тем, что мне приходится переживать сейчас. Сейчас, когда я трезва, когда стою в обшарпанном подъезде своего дома. Когда он знает, кто я, а я до сих пор не понимаю, что ему от меня нужно.
Часть 28
- Ты пришёл посмеяться надо мной? - голос обретает неведомую для меня прежде твёрдость. - Так посмейся! Давай! Посмейся и уходи. Я вообще не понимаю, зачем ты приехал. Деньги за разбитый стакан я возмещу, как и... за испорченное покрывало. А теперь прости, мне нужно собираться на работу, - резко разворачиваюсь и пытаюсь просочиться между ним и дверью лифта, но Марк решительно преграждает мне путь, от чего я по инерции врезаюсь в его фигуру.
Взгляд непроизвольно падает на его обтянутые тонкой тканью широкие плечи, на крошечную родинку чуть ниже мочки уха.
Я смотрела на неё вчера, когда он...
- А давай я тебя подброшу? Заодно поговорим, - неожиданный вопрос застаёт меня врасплох: поднимаю на него глаза и пытаюсь уловить на его лице тень издёвки.
- Куда подбросишь?
- На работу. Во сколько у тебя начинается смена?
- Прости, но это не смешно, - предпринимаю ещё одну попытку протиснуться к лестнице, как вдруг ощущаю на своей талии его ладонь.
- Ты видишь, что я смеюсь?
Снова смотрю на него: нет, он не смеётся и даже не улыбается. Если только самую малость, одними лишь уголками губ.
- Зачем? - мой единственный вопрос. Единственный и логичный.
- А если я отвечу, что просто потому, что нам по пути, тебя это устроит?
Скрещиваю на груди руки и снова делаю шаг назад.
- Нет, ты всё-таки надо мной издеваешься. Хочешь знать правду? Хорошо, будет тебе правда. Моя подруга, - тычу указательным пальцем вниз, - ты видел её только что - Светка, достала два пригласительных на открытие ресторана твоего отца. Ну, как достала - обменяла на свидание с нашим администратором. Она пошла туда, чтобы подцепить богатенького мажора, а я - исключительно чтобы вкусно поесть.
Марк тянет сигарету к губам, но услышав моё наверняка неожиданное признание, снова опускает руку.
- Поесть? Ты это серьёзно?
- Вполне! Но ты не думай - мы тут не голодаем. Шелест... Лев Аркадьич нам хорошо платит.
Боже, ну вот что я несу? Зачем ему всё то это знать? Но я уже так завралась, что чувствую физическую необходимость облегчить душу, распрощаться с ним и потом постараться забыть всё словно сон.
- Вот эта бирка, - протягиваю смятый от волнения листок, - от платья, которое я взяла напрокат из магазина одногруппницы, потому что своего приличного у меня нет. Я должна была вернуть его сегодня, но...
- ...но я сломал молнию. Извини, но она заедала, - закончил он за меня, снова заставив вспомнить всё, что между нами было.
Хотя кого я обманываю - я об этом и на секунду не забывала, особенно, когда он стоит вот так близко, в этом своём тонком чёрном свитере, и я знаю, что под ним. Знаю, какова на ощупь его кожа...
Нет, это невыносимо!
- Извини, но мне правда пора. Можно я пройду?
Он берёт из моих рук бирку и засовывает себе в карман. Понятия не имею, зачем, но пусть делает, что хочет, только бы уже поскорее ушёл.
Нет ничего хуже, чем стоять и краснеть перед парнем, который не твой и никогда твоим быть не может. Особенно после всего, что между нами было.
- Так через сколько у тебя начинается смена? - неохотно сторонится.
- Через три часа. Не волнуйся, я не опоздаю. Я хорошо выполняю свои рабочие обязанности. За год ни одного нарекания, - простискиваюсь, наконец, мимо него и мне стоит огромных усилий спускаться неторопливо, с достоинством.
Хотя о каком достоинстве может идти речь, когда я отдалась ему даже не на первом свидании - спустя два часа после знакомства! Узнай об этом моя набожная мама...