- А поехали что-нибудь съедим? - вдруг предлагает он, и я снова, уже в который раз за эти минуты, поднимаю на него ошарашенный взгляд. - Или ты как и все девчонки следишь за фигурой и не ешь после шести?
- Е-ем... - хлопаю ресницами, не веря своим ушам.
- Тогда поехали, - он кладёт руку на моё плечо и уводит в сторону припаркованного неподалёку чёрного джипа.
- Подожди, а Лёша... - оборачиваюсь, - ну, таксист. Он же приехал. Нас после смены развозят. Бесплатно.
- Как приехал, так и уедет, - Марк давит на ручку двери и галантно указывает на пропахший кожей и мужским парфюмом салон. - Прошу.
Часть 35
- А вон там, видишь, всё в огнях? Это старое здание библиотеки. А знаешь, что там было раньше?
- Что?
- Военный госпиталь, - просвещает Марк и, шурша упаковкой, вгрызается в многослойный бургер.
Аккуратно убираю пальцами испачканную едким соусом бумагу и откусываю скромный кусочек, хотя бутерброд такой вкусный, что будь моя воля, я бы проглотила его целиком.
Но: а) так я рискую умереть от кишечной непроходимости, и б) есть словно голодная в присутствии такого парня совсем неприлично.
Хотя Марк не церемонится: набивает полный рот, продолжая при этом что-то увлечённо рассказывать, периодически вытирая губы скомканной салфеткой.
- Я люблю приезжать сюда ночью, вид на город просто нереальный.
И я не могу с ним не согласиться. Мы сидим на широком каменном парапете смотровой площадки и прямо под нашими ногами расстилается ночной город. Миллионы огней, машины-микробы с включенными фарами, огромное бескрайнее чернильно-матовое небо. Жаль, что звёзд не видно. Хотя признаться, небо меня волнуют сейчас меньше всего, а вот Марк...
Искоса смотрю на его возвышающуюся рядом фигуру: он сидит, свесив одну ногу с парапета, а колено другой подтянув к груди. Из-под подвёрнутых по-модному джинсов торчит край белого носка и оголённая полоска кожи, и почему-то гипнотизировать эту полоску куда проще, чем смотреть на его лицо. Я боюсь встретиться с ним взглядом, до сих пор чувствуя огромную неловкость за всё случившееся. Вообще за всё, начиная со вчерашней ночи и заканчивая этой, мягко говоря, необычной трапезой на свежем воздухе. Хотя за это, в общем-то, я хочу сказать ему большое спасибо.
Всю дорогу, пока мы ехали, я боялась, что он отвезёт меня в какой-нибудь пафосный ресторан, где я абсолютно точно чувствовала бы себя не в своей тарелке и вряд ли проглотила бы хоть кусочек. И каково же было моё удивление, когда он остановился возле МакАвто и набрал всякой всячины в огромном бумажном пакете с известным на весь мир логотипом.
Сейчас нас разделяет заляпанная жирными пятнами коробка из-под острых наггетсов, неловко рассыпанная мною картошка-фри (не удивительно!), смятые салфетки и огромные полупустые стаканы колы. Не знаю, как он понял, что вот это всё мне ближе и комфортнее, но он понял, и я не могу не высказать ему за это хотя бы мысленную благодарность.
- Что ты любишь читать? - оборачивается он и, выронив несколько былинок капусты из бутерброда, по-свойски сгребает их пальцами с джинсов и забрасывает в рот. Почему-то это меня так развеселило и расслабило, что я тоже позволила себе откусить кусок совсем не соответствующий размером жеманной леди.
- А с чего ты взял, что я люблю читать?
- У тебя умные глаза, - подмигивает и доедает бургер, с хрустом смяв в кулаке упаковку.
- В школе я любила Пруста, Хемингуэйя, Пастернака - его "Доктор Живаго" меня просто покорил. Вообще люблю классическую литературу девятнадцатого столетия: "Джен Эйр", "Капитанская дочка"... - говорю и замечаю, как округляются его глаза, что сразу же сеет внутри панику: - Что-то не так?
- Когда я спросил, что ты любишь читать, я и подумать не мог, что ты книжный червь.
О, Господи! Даже аппетит пропал.
- Это плохо?
- Это прекрасно, - улыбается он и отгоняет взмахом ладони кружащихся у лица мошек. - Если человек много читает, значит, он много знает, значит, с ним есть о чём поговорить. А ещё это значит, у него было мало времени на то, чтобы делать разного рода глупости.
Его взгляд опаляет, и непрожеванный кусок застревает в горле. Я чувствую, как неумолимо краснею, но решаюсь-таки спросить:
- А как много читал ты?
- Намного меньше твоего.
- То есть, времени на глупости было больше?
- Выходит, так, - он снова улыбается, и улыбка его таит в себе так много неразгаданных пока секретов.