На трясущихся ногах иду к себе, с трудом преодолеваю коридор. В доме тихо. Все уже спят. С облегчением вздыхаю, думая о том, что никто не узнает о нашем ночном «разговоре».
– Злата, – нервный голос сестры выдергивает меня из темноты коридора. Вздрагиваю. Останавливаюсь
Делаю вид, что ничего не знаю, не понимаю. Просто прогуливаюсь по дому. Мало ли чего взбредет ночью в голову беременной женщине!
Ольга прищуривается, разглядывая меня.
Давлю вспышку гнева, когда ее колючий острый взгляд вспарывает мой почти плоский живот.
– Снова беременна?! Ты как кошка! – врезает мне словами под дых.
Глотаю оскорбления молча.
– Пойдем, младшая сестренка, выпьем чайку, поболтаем.
Меня снова насильно ведут «поговорить». Подчиняюсь. Я здесь пленница.
Оля явно раздражена, но пытается скрыть это за действиями – достает чашки, разливает чай.
– Ты была у Олега?
Я готова провалиться в преисподнюю, лишь бы не общаться с Олей. Но не могу.
Она смотрит так, что понимаю, если хочу выйти отсюда живой, надо осторожничать, не нарываться.
Холодно.
Зябко.
Меня трясет.
Мечтаю выбраться из этого гадюшника, но понимаю, что именно я в ответе за четырех детей! Если с их головы упадет хоть один волос, не прощу себе.
– Была. Но это не то, что ты подумала. Я просила Олега отдать мне Нату.
Оля прищуривает наглые глаза, бессердечно улыбается.
– С какой радости? Ты же видишь, девочка тебя не любит. Она хочет, чтобы ты поскорее уехала!
Не верю! – кричу мысленно, сжимая челюсти так, что скрепят зубы, крошится эмаль.
– Олег – отец Наташи. У них прекрасные отношения, дочь желает жить с ним, – ехидно сообщает сестра.
Как же я тогда ошиблась!
Как могла поверить Олегу?
Ната – копия Славы!
– Мне пора, – поднимаюсь на ноги. Но не успеваю уйти, Оля материализуется возле меня, хватает больно за локоть.
– Убью, если увижу с Олегом!
Зажмуриваюсь. Делаю вдох-выдох, борюсь с желанием надавать ей оплеух.
За себя, за дочь, за Славу, за Леру.
Слышу щелчок дверного замка. Потом еще один…
Вздрагиваю. Резко оглядываюсь…
Оля в ужасе вскрикивает…
***
Одновременно в доме разбиваются несколько окон. Стёкла летят во все стороны, угрожая нанести вред.
Сейчас меньше всего боюсь порезаться. Есть проблемы серьёзнее.
С ужасом гляжу на двух мужчин в камуфляже, ворвавшихся через окно в кухне.
– На пол, – орут на иврите. Ясное дело, не понимаю, продолжаю стоять. – На пол, – повторяют по-английски, ошарашивая приказом.
Покорно укладываюсь на холодный пол, думая о том, когда же закончится этот поганый день!
По всему дому слышится топот ног. То внизу, то наверху раздаются выкрики.
Страх за дочерей накрывает меня с головой, топит все доводы разума.
Пиф. Паф. На втором этаже раздаются выстрелы. И мое бедное сердечко замирает в ужасе.
Огромная сила эмоций отрывает меня от пола. Вскакиваю с криком: – Мои дочки! – Ната! Лера! Алёна! – ору дико, выпучив глаза на Олю.
Вижу, что ей абсолютно безразлично, что происходит с детьми. Все ее мысли сейчас заняты только Олегом. Ради него она предала меня, собственную племянницу. Ради гаденыша пошла на преступления и моральную измену семье.
Дом резко погружается в неприятную тишину. Слышу ее скрежет каждой клеточкой души.
Наконец, разрешают встать.
– Злата, – в комнату вбегает муж.
– Демид, – поднимаюсь на ноги, вцепляюсь в руку мужчине. Меня всю трясет, не могу унять тремор.
– Малыш, всё закончилось. Их сейчас заберут, изолируют. Чуть позже экстрадируют в Россию. Всё! – гладит меня по голове.
В ужасе смотрю, как на руках Ольги защелкиваются наручники. Двое бравых ребят в камуфляже ведут ее на выход.
В холле уже собралась толпа полицейских. В центре черной безликой устрашающей массы вижу Олега и Марго, закованных в наручники.
Сталкиваюсь взглядом с мужчиной. Ловлю его тяжелый ненавидящий распинающий меня взгляд, нервно сглатываю.
Перевожу взгляд на Марго.
Понимаю, что я вся клубок мощного огня, божьего возмездия для бандитской семейки. Готова спалить всех троих не только взглядом.
– Ненавижу вас! – кричу в голос. – Ненавижу! – голос срывается.
Господи, почему ты свел меня сначала с Олегом, и только потом дал Славу? Роковая встреча с первым мужчиной стоила жизни второму – любимому, чуть не отняла драгоценную дочь!
Мысли сбиваются стайками, образуя одну: – поскорее обнять девочек, прижать к себе.
Мощная фигура в черном приближается ко мне.