— Как прошел твой день? — интересуется Брок, когда забирает Питера от психотерапевта, и они едут поужинать. Паркер даже немного изменил свой внешний вид. И хотя толстовка была неизменным атрибутом его гардероба, иногда она была не черной, а темно-синей или серой с лого школы, что не могло не радовать Рамлоу. Это был хоть маленький, но шаг к тому, чтобы все изменить.
— Все отлично, — Питер не верил тому, что зарегистрировался в паре социальных сетей и теперь довольно часто переписывался с одноклассницей Дакотой Хьюстон, которая ему, кажется, нравилась.
— Как успехи с испанским? — опекун в курсе того, что Питер сегодня писал важный тест, к которому готовился больше двух недель.
— Набрал 75% — и хотя учительница хвалила его, сам Паркер считал, что это низкий уровень.
— Ого, ты молодец! — Рамлоу похлопал парня по спине, — как ты смотришь на то, чтобы выходные провести в Нью-Йорке? У Баки день рождения, и мы хотели собраться.
— О, это будет замечательно, — Питер знал, что компания будет небольшой и он сможет чувствовать себя комфортно, — но я в пятницу допоздна. Мистер Гордон поставил нам еще одну тренировку перед чемпионатом.
— Мы поедем в субботу уром и приедем в воскресенье вечером, — пояснил Брок, — и ты все успеешь.
Остаток вечера проходит спокойно, и после ужина они едут домой. Питер делает уроки, принимает душ, немного читает перед сном и в начале двенадцатого ложится спать. Ему нравится эта нормальная жизнь, хотя в глубине души он ощущает, что все это не его. Что он словно не в своем мире, и все вокруг него лишь иллюзия. Вот-вот все это рассыплется, как карточный домик, и вокруг будет только холод и пустота. Пустота, которая вернет того, прежнего Питера…
Комментарий к Часть 28.
—отбечено.
========== Часть 29. ==========
Питер стоял посреди разрушенного зала с игровыми автоматами и уже пять минут крутил в руках пакетик с таблетками. Его последняя заначка, которую он нашел во внутреннем кармане рюкзака. Хватило бы как раз для того, чтобы покончить со всем. Но он еще думал о том, нужно ли ему это.
— Но я же показал тебе, что все может наладиться, — тихонько сказал Лео, который сидел на бильярдном столе, там, где когда-то сидел Харли.
— Да-да, — закатил глаза Питер, перебирая пальцами до боли знакомые таблетки морфина, — идеальная жизнь в Вашингтоне с Броком. Посиделки в пиццерии и тренировки по волейболу. Лео, ты сам то во все это веришь? Да какая у меня может быть нормальная жизнь? Я же поехавший! Серьёзно, Лео, я говорю с воображаемым другом. Я не смогу жить нормально! Я всегда буду таким! Если не покончу со всем этим. Сам подумай, сколько бед я могу наделать, пока у меня случаются эти провалы в памяти?
— Поэтому тебя и отправили к психиатру, — сказал Лео, — поэтому тебе необходимо принимать таблетки. Тогда все наладится, Питер, — в его голосе звучала мольба, ведь если погибнет Паркер — погибнет и он.
Он смог вырваться всего на пару часов, сказав Сэму и Броку, что хочет прогуляться. Как ни странно, его отпустили. Хотя, он был хорошим пациентом и выполнял все указания врачей, так что никто ничего не заподозрил. И Питер, пользуясь такой возможностью, приехал на Кони-Айленд. Он много думал о суициде даже до того, как нашел свою нычку. Паркер был склонен считать, что если его не станет, то не будет проблем.
— Питер, — снова привлек его внимание Лео, так как Паук долго молчал.
— Я думаю, — огрызнулся Паркер, — слушай, так действительно будет лучше, — он снова пришел к этому выводу.
Парень боялся суицида, но в тоже время сильно хотел этого. Он отлично знал, что того, что у него есть, хватит, чтобы свести счеты с жизнью. Страх окутывал Паркера липкой паутиной, которая с каждой минутой становилась все туже и туже.
— Ты не должен делать этого, — просит его Лео, — подумай о том, что все может быть хорошо. Подумай, чего ты можешь добиться, если применишь свои знания в благое русло!
Питер пожал плечами и, открыв пакетик, высыпал таблетки на ладонь. Перебирая их пальцем, Паркер снова думал о том, что будет дальше. После того, как он покончит с собой. Будет ли кто-то тосковать о нем, думать. А ведь, по факту, у него совсем не осталось родственников. Мэй не была его родной тетей, она всего лишь жена дяди Бена и вообще не должна была заботиться о нем. Наверное, было бы даже лучше, если бы она сдала его в приют или приемную семью.
Он сел на пол и уставился на таблетки. Они манили его, околдовывали его рассудок, лишая возможности думать о чем-то, кроме того, что он задумал. Это становилось навязчивой идеей.
Питер не знал, следит ли за ним кто-то. Возможно, Сэм и Брок уже ищут его, тогда времени на принятие решения остается не так много. Питер снова посмотрел на Лео. Тот всем своим видом просил его не делать этого, и в сознании Паркера снова мелькали те картинки счастливой жизни, о которой ему рассказал Лео. Он подумал о том, что может переехать в Вашингтон, начать ходить к психотерапевту и, возможно, у него могли бы появиться друзья или даже девушка. Питер мог бы ходить на всякие секции и тренировки, учить языки и готовиться к поступлению в университет, но он не хотел этого. Он не хотел тешить себя пустой иллюзией мнимого счастья. Ведь даже если все наладится, Питер останется Питером. Рано или поздно, он снова во что-то влезет, и тогда все может закончится не так радужно, как в этот раз.
— Питер, просто подумай о том, что все может наладиться, — просит его Лео, — если ты примешь верное решение, то Брок и Сэм помогут тебе. Тебе нужна помощь, Питер. Ты должен поправиться.
Паркер не знал, что ответить. Он просто смотрел на свои таблетки, рассуждая о том, прав ли Лео. Может быть и прав. Может быть у него был хоть один шанс из пары миллиардов, но он не был готов к тому, чтобы так рисковать. Не хотел, чтобы Тумс снова расспрашивал его о том, как испортились его отношения с Мэй, не хотел принимать таблетки и сдавать анализы. Он больше ничего не хотел.
Он закинул таблетки разом и проглотил их, после чего лег на пол и уставился на темно-серый потолок, думая о том, что скоро все закончится.
Комментарий к Часть 29.
—отбечено.
========== Часть 30. ==========
— Парень, шестнадцать лет. Передозировка морфином. АД — 80 на 50, ЧСС — 58, сознание отсутствует, температура — 35 градусов, — сообщил сотрудникам приемного отделения Сэм, когда они с Броком принесли Питера в больницу, где когда-то работал Сэм. Когда к ним подошел дежурный врач, Уилсон показал свой бейдж, — я его лечащий врач. Он проходит терапию по наркозависимости, но, видимо, сорвался.
Это была небольшая клиника, которая специализировалась на лечении наркомании. Уилсон хорошо знал многих сотрудников и потому повез Питера именно сюда. В светлом холле стояла стойка администратора, за которой сидела девушка в белом халате, тут же был аптечный киоск. У входа стояли диванчики, здесь родственники могли побеседовать с лечащим врачом или пациентами.
Брок уложил Питера на каталку, и доктор тут же принялся проверять у того зрачковый рефлекс и прочие показатели. У Паркера был липкий и холодный пот, зрачки сужены, дыхание медленное и затрудненное, словно его шею затянули шарфом или галстуком.
— Везем на промывание, — он явно рассчитывал на то, что Уилсон пойдет с ним, — будем капать налоксон и следить за показаниями.
Его привозят в смотровую, и доктор Стюард готовит набор для промывания желудка, пока Сэм натягивает на себя белый халат. Он знал Оливера, поэтому не было проблем с допуском к пациенту. Он перевернул Питера на бок, несмотря на протесты парня, ему все равно ввели зонд в рот, а затем влили жидкость, чтобы промыть желудок и вывести остатки морфина.
— Не надо, Сэм, не надо, — спутанно умолял Питер, но его никто не слушал. Уилсон продолжал крепко держать его, пока Стюард ставил ему катетер в вену и брал кровь.