— Питер, просто заткнись и лежи смирно, — просит Сэм довольно грубо.
— Я оставлю его в клинике, на какое-то время, — сказал блондин, — пока что только реанимация. Это была передозировка или попытка самоубийства? — уточняет он, фиксируя катетер с помощью лейкопластыря.
— Не знаю, — Уилсон пожал плечами, — но я думаю, что это второе.
Он не понимал кипиша, который устроил Брок. Сначала не понимал. Ну, подумаешь, Питер попросил пару часов, чтобы прогуляться. Он не думал о том, что что-то могло пойти не так, но потом и сам стал задумываться, что все это не с проста. Им действительно повезло хотя бы в том, что они успели и нашли Паркера хоть и в чудовищном состоянии, но живым.
— Я приглашу психиатра, — настоял Стюард, — ты как, останешься? Он же твой пациент.
— Да, я буду с ним, — принимает решение Сокол, — только переговорю с Броком, он его опекун. Заодно и подпишет бумаги.
Пока Оливер готовит Питера к транспортировке в отделение реанимации, заручившись помощью санитарки, Сэм идет назад в холл, где его ждет Рамлоу. Брок выглядит взволнованным, так как перед глазами все еще стоит лицо бледного Паркера, который бредил и тяжело дышал.
— Питера оставят в реанимации, — сразу сообщает Сокол, — нужно, чтобы ты подписал некоторые бумаги.
— Я могу его увидеть? — интересуется Брок.
— Пока что нет, — правило клиники — никаких посещений пациентов, которые находятся в нестабильном состоянии. А парень был именно таким пациентом, — не переживай, доктор Стюард имеет огромный опыт лечения подростков. С Питером все будет в порядке.
Они идут к стойке администратора, где Брок заполняет необходимые для госпитализации Паркера бумаги. Он вписывает свой номер, как контактный, и потом санитарка выносит ему пакет с вещами парня, так как в реанимации пациенты находятся в больничных сорочках.
— Едь домой, я побуду с Питером, — говорит Сэм, и Брок уходит, хотя ему ужас как хочется пойти и надрать паучий зад. Они договорились о том, что Паркер будет говорить о своих проблемах, а не решать их подобными способами.
Сэм переодевает синий медицинский костюм, который лежал в кабинете у Оливера и, накинув поверх него халат, идет в реанимацию. Она состоит из пары просторных помещений, где каждая койка огорожена ширмой. Питера уже подключили к необходимому оборудованию и поставили мочевой катетер, так как был нужен образец для анализа, да и в ближайшие сутки он все равно не смог бы встать, чтобы помочиться самостоятельно.
— Как он? — интересуется Сэм, найдя Оливера в кабинете для дежурного врача.
— Стабилен, но в себя еще не пришел, — сказал врач, — буду держать его на препаратах, а там посмотрим.
Комментарий к Часть 30.
—отбечено.
========== Часть 31. ==========
Когда Питер приходит в себя в отделении реанимации, ему становится жутко и неуютно. Его тело утыкано разными трубками и проводами, которые доставляют дискомфорт. Ему холодно и страшно, так как поблизости нет ни Брока, ни Сэма, ни даже Стива или Баки. А только белые стены и писк приборов, которые вгоняли в панику. Паркер поежился и огляделся по сторонам, в поисках кого-то, кого можно позвать на помощь, но вокруг его кровати были ширмы, закрывающие ему обзор.
— Ну, что, добегался? — Лео стоял около кровати, сложа руки на груди. Он был больше, чем зол, и даже Питеру становилось не по себе. Ведь он не видел своего друга таким раньше.
Паркер не знал, что ответить. Он понимал, что Лео прав, и что теперь все будет только хуже. Теперь Питера будут держать в стационаре и, скорее всего, долго. Ему уже капают какие-то препараты, а приборы снимают показания жизнедеятельности. Он даже мочиться самостоятельно не может — стоит катетер, из которого моча стекает в специальный мешок, закрепленный на кровати.
— Знаешь, что, — шипит на него Паркер, после некоторых раздумий, — пошел на хуй.
Лео сделал вид, что ничего не слышал, так как подобные высказывания он слышал довольно часто и уже привык к этому. Питер довольно часто не мог справляться со вспышками гнева. Вот и сейчас он пытался выбраться из манжетов, но каждая его попытка лишь доставляла боль от трубок и проводов, поэтому он оставил свои попытки и болезненно выдохнул, уставившись в белый потолок, с которого свисала лампа из белого металла.
— О, мистер Паркер, вы пришли в себя, — в его бокс заглянула медсестра. Это была молодая шатенка в синем медицинском костюме с папкой в руках. У нее было худое личико, усыпанное веснушками, и большие серые глаза, а говорила она с довольно грубым немецким акцентом, — меня зовут Гретхен, я должна вас осмотреть, — сообщила она, переписав в папку показания с приборов, а потом осмотрела место введения капельницы и, отогнув одеяло, несмотря на смущение Паркера и его протесты, осмотрела мочевой катетер, — все в порядке, — констатировала она, — как вы себя чувствуете?
— Какое вам дело? — огрызнулся парень, зло посмотрев на девушку, но она даже носом не повела, — вообще, какое право вы имеете меня трогать?
— Знаете, — она довольно спокойно улыбнулась ему, — я, пожалуй, позову доктора Уилсона.
Гретхен покинула бокс, а Питер замер. Доктор Уилсон? Что? Выходит, что Сэм работает в этой клинике. Но почему он сразу не привез его сюда, после передозировки, которую ему устроил Харли? Почему лечил дома? Эти и еще куча других вопросов не давали покоя Паркеру, и он нервно оглядывался по сторонам, ожидая появления доктора.
— Привет, Питер, — да, это был именно Сэм Уилсон, только он был одет в медицинский костюм и белый халат. Сокол прошел в бокс и серьёзно посмотрел на парня, которому стало не по себе от такого взгляда, — как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — кинул Паркер, — когда меня выпустят отсюда? И вообще, где я?
— Это клиника для лечения наркологической зависимости, — сообщил Сэм, сев на стул, который стоял в боксе, — и да, тебе придется побыть тут довольно долгое время, — сказал он, — один вопрос: передозировка или попытка суицида?
— Не понимаю, о чем ты, — нутро Паркера похолодело, а ладошки вспотели от волнения, голос дрогнул.
— Не надо врать, Питер, — спокойно просит его Сэм, — у тебя взяли анализы, и они выявили большое количество морфина в твоей крови, поэтому я повторю вопрос, это была попытка самоубийства или же передозировка?
— Да какая вообще разница! — фыркнул парень. Он не видел смысла в откровениях, так как его, в любом случае, не выпустят отсюда, пока не вылечат. А это может быть довольно долго.
— Большая, Питер, — тяжело выдохнул Уилсон и потер глаза, — если ты просто переборщил с дозировкой, то я смогу тебе помочь, и тебя выпустят, как только выведут наркотик. Но если это была попытка суицида, то все будет куда серьезнее. И прошу тебя, не ври. Все равно я все узнаю и тогда будет сложнее.
— Суицид, — коротко ответил Паркер и уставился на потолок, — да, черт возьми, я пытался покончить с собой! Я устал от всего этого дерьма!
— Питер, — Уилсон понимал, что парню тяжело. Многие срывались, так как лечение от наркотической зависимости нельзя было назвать легким и простым. Он знал, что юноша испытывает боль от медикаментов и от того, что у него начинается ломка. Но это нужно было перетерпеть, — ты же знаешь, что и я, и Брок, мы всегда готовы тебя выслушать и помочь.
— Да-да, я уже слышал это кучу раз, — закатил глаза парень, — но мне от этого не становится легче.
— Потому что нужно время, — отметил Сэм, — иногда терапия требует нескольких лет, так как у тебя было довольно тяжелое прошлое. Ты пережил много сложных моментов, и тебе тяжело перестроится — это нормально. Именно по этой причине ты и посещаешь психотерапевта и принимаешь лекарства.
— Я устал от врачей и таблеток, — он был готов зарыдать от бессилия. Ему было тяжело снова и снова обсуждать свое прошлое и то, как Мэй избивала его, как его подставил Харли. Он хотел одного, чтобы все снова забили на него. Как же было проще с тетей. Мэй просто била его, и ей было глубоко срать на то, что чувствует племянник и на его тараканов в голове. Он мог спокойно тратить время на взломы разных людей, верша свое правосудие, как он считал. Но теперь каждый считал своим долгом помочь ему и сделать нормальным, — я не хочу быть нормальным. Я не хочу им притворяться. Сэм, я никогда не буду нормальным…