Ничто так не портит настроение, как обвинения другой женщины в том, что ты посягаешь на ее законную добычу: это напоминает тебе, что на самом деле ты одинока и никому не нужна.
Фрэнки номер один обнимает меня на прощание и бормочет мне на ухо «спасибо» вместо «прости», но я его понимаю. Это ведь его девушка. Она всегда должна быть на первом месте.
Я давно к этому привыкла.
Мы едем обратно в гостиницу. Подруги мне сочувствуют. Хотя Лена и общается с Франческой, со мной она дружит дольше, и мне, честно говоря, приятно для разнообразия чувствовать, что хоть для кого-то я на первом месте. Я слишком вымоталась и в основном молчу, но очень благодарна девочкам за то, что они на моей стороне: Лена и Талли возмущаются, как Франческа могла так себя повести и как она смеет говорить и думать про меня такое. Господи, говорят они, что же у них с Фрэнки за отношения, если она ему не доверяет?
– Тебе так повезло, Соф, – говорит Талли. – У тебя никого нет, и тебе не нужно ввязываться во все эти любовные драмы.
– Да уж. Сейчас я прямо-таки умираю от счастья, Талли.
И правда, не все то золото, что блестит.
Ладно, к утру мне уже не так дерьмово. Это не моя вина, что Франческа настолько не уверена в себе. И если она не в состоянии понять, что Фрэнки может просто дружить с девушкой, то я тут ни при чем. И вообще, в этом платье я выглядела как шалунья, а не как шалава.
И, если что, мне ее жаль.
(А еще я немного злюсь, что она считает, будто я на охоте и решила увести у нее парня лишь потому, что сама одинока, – но изо всех сил стараюсь об этом не думать. И еще я немного боюсь, что Фрэнки номер один уже не будет общаться со мной так, как раньше, потому что захочет задобрить свою девушку… но и об этом я тоже стараюсь не думать.)
Видя, в каком я настроении, девочки не говорят о вчерашней катастрофе. Вместо этого мы одеваемся, собираясь на поздний завтрак, после которого хотим пробежаться по магазинам в Йорке, и беседуя о том, как нам хорошо вместе.
– Ага, – поддразнивает Лена и легонько пихает меня локтем в бок. Мы стоим рядом перед зеркалом в гостиничном номере: она подводит глаза лайнером, а я пытаюсь плойкой разгладить растрепанные со сна волосы. – Особенно после того, как ты пропала с моей вечеринки по случаю помолвки.
Талли одевается в ванной, и оттуда доносится ее хихиканье.
– Вы правда решили, что мы переспали? Поверить не могу! Вы считаете, я на такое способна?
– Ну не знаю, – отвечает Талли. – Он же отлично выглядит. Такой Тимоти Шаламе в реальной жизни.
– Не вини Митча, – говорит Лена, стараясь сохранять нейтралитет. – Он недавно расстался с девушкой, с которой был восемь лет. Думаю, он пока слишком серьезно относится к возможности совать свою тычинку в любой пестик.
– Буэ-э-э, – тянет Талли. – Ненавижу эту фразу. Она тошнотворная.
– Я, может, и согласилась бы пойти с ним на свидание, если бы он не повел себя гадко. Так ему и передай, – говорю я Лене.
Она помахивает лайнером:
– А я тебя опередила. И уже прочитала ему нотацию. Я сказала ему, что отзову его приглашение на свадьбу, если он будет клеиться ко всем девушкам, которые танцуют под «Single Ladies».
– Буэ-э-э, – Талли снова изображает рвотный позыв.
– Кажется, один из шаферов Джонни свободен. – Лена ловит мой взгляд в отражении. – И он вполне симпатичный.
Черт возьми, каждый раз, когда ты просишь друзей с кем-нибудь тебя познакомить, от них толку ноль. А когда не просишь – бац, они уже кого-то для тебя присмотрели. Из желания помочь и из самых лучших побуждений они присматривают для тебя дядьку, который изо всех сил пытается спрятать лысину и носит сандалии с носками, или парня, который кажется вполне ничего, пока не придешь к нему домой, а там повсюду расставлены зайчики, котятки и мышки от Sylvanian Families, хотя до этого он ни слова не говорил о своем увлечении.
Я уклончиво хмыкаю. Может, я и рассмотрю кандидатуру шафера, если в день свадьбы мне будет достаточно одиноко или если он достаточно мил…
– Лишь бы не такой, как Митч… Хелена.
Это гадко с моей стороны, но я не успеваю остановиться и не дать новому имени сорваться с языка.
Хелена тяжело вздыхает, и Талли включается в разговор:
– Нам и правда нельзя больше звать тебя Леной?
– Только при родственниках Джонни, – отвечает она унылым и вовсе не таким оборонительным тоном, как тогда, на вечеринке, и мне становится еще противнее от того, что я ее задела. – Его сестра говорит, что, по мнению их мамы, «Лена» звучит простецки.