В бумагах министра Хейла (просто Дигвальд, Ева) поместилось всё нехитрое прошлое моей героини. Да уж, негусто.
Взгляд мой зацепился за имя на первой странице. Ева Верне.
- Имя оставили родное, фамилию лишь немного изменили, - охотно пояснил министр, заметив мое недоумение. – Чем ближе маскировка к правде, тем меньше шансов, что вас раскроют. Мы ведь не хотим недоразумений вроде тех, когда агент не откликается на, казалось бы, собственное имя или путается в количестве родных сестер? Поскольку вы не профессиональная шпионка - вас к этому не готовили - поэтому будет лучше, если мы заранее приложим усилия по минимизации возможных ошибок.
Белесая бровь слегка приподнялась, словно и она, и ее обладатель ожидали, что я начну возмущаться или спорить. Министр вообще смотрел на меня так, словно ожидал худшего, причем в любую минуту. Наверное, политикам по должности положено быть пессимистами. Кто хочет мира, пусть готовится к войне и все такое. Министр Хейл явно готов к любым военным действиям и заранее немного разочарован в каждом человеке, имеющем неудовольствие повстречаться на его жизненном пути.
- Ну, вот и славно, - кивнул он, так и не дождавшись. - Оставляю вас наедине с вашей новой жизнью, донна Верне. Изучайте, - вкрадчиво сказал он и указал на папку.
- Непременно.
- Увидимся завтра утром, - он грузно поднялся из глубокого кресла и остановился, возвышаясь надо мной. Взгляд немигающих светлых глаз ползал по моему лицу. – Левергард уверен, что вы лицо, заслуживающее доверия, Ева. Он ректор Академии и ученый, он может позволить себе такую роскошь. В политической же сфере доверие к человеку это практически оксюморон. Левергард также сообщил, что вы крайне талантливы в создании защитных чар всех уровней, а безопасность короля Аргента для меня сейчас первостепенная задача. Его величество должен сохранить жизнь и рассудок, иначе страна погрузится в пучину смуты и дворцовых переворотов. Исключительно по этой причине я одобрил столь… неординарную кандидатуру, но учтите, за вами будут наблюдать. Неустанно.
- Пожалуйста, - пожала плечами я. – Если будете записи вести о моей деятельности, поделитесь потом? Мало ли, вдруг лет через сорок засяду за мемуары, а память уже не та будет.. А тут все расписано и разложено по полочкам.
***
- Донна Верне? Ах, как приятно, наконец, увидеть свежее лицо в этой толпе до боли знакомых людей! – прощебетал звонкий голос.
Я обернулась. Рядом мило улыбаясь, стояла очаровательная брюнетка в лиловом платье. Все ясно. Алистер, опекающий меня во время выходов в свет, отошел за напитками, вот дамочка и решила познакомиться поближе с загадочной донной Верне.
- В последнее время кругом только и разговоров, что о вас, - с не слишком тщательно скрываемым любопытством сказала она.
Ну, еще бы! Так и задумано. В конце концов, именно для этого я уже вторую неделю толкусь в столице. Алистер дважды водил меня в театр и один раз в оперу. Кроме того мы ездили на пикник и присутствовали на вечере чтения в городской библиотеке. На трех из этих мероприятий я мило беседовала с его величеством, а во время спектакля даже покинула ложу одновременно с королем. Разумеется, сразу же пошли разговоры о том, чем именно мы занимались в глубинах театра, пока на сцене разворачивалось действо.
Всех этих нехитрых мер оказалось достаточно, чтобы по столице поползли слухи о загадочной иностранке, которая вдобавок еще и новая избранница короля. Алистер и министр Хейл решили, что для большего правдоподобия лучше, если роман будет развиваться на виду у света. Что думает по этому поводу король Аргент, мне не сообщили. Их величество вообще разговаривал со мной исключительно на виду у ловящей каждое наше движение публики. Пару раз король шептал мне на ушко нечто, что должно создать видимость увлекательного флирта, но на деле было спряжением ларентийских глаголов. Я смеялась переливчатым смехом и прицельно стреляла глазками по венценосной персоне.
Вечерами ректор Левергард охотно пересказывал мне разговоры, касающиеся моей скромной разряженной в пух и прах персоны.
- Говорят, ее выписал из-за границы для его величества сам премьер-министр, - шептались в кулуарах.
- Заграничной свежатинки захотелось величеству!
- Да нет же, она знакомая ректора Академии Левергарда. Левергард хотел сам затащить ее в постель, но вы же знаете его жену.
- Ах, он бедняжка! И угораздило же такого шикарного мужчину жениться на таком сухаре. Сущая мегера!