— Я что! Терри обладал женщинами и покрасивее меня!
— Обладал? — рассмеялась герцогиня. — Изящно сказано! Но вы совершенно напрасно умаляете себя. Вы бриллиант чистой воды! Правда, только как любовница, не более того. Не забывайте, Терренс принадлежит к другим слоям общества, нежели вы. Да, он может увлекаться вами, жить с вами какое-то время, но потом все равно перебесится, успокоится и станет таким же, как все мужчины его круга. И тогда захочет, чтобы рядом с ним была жена — порядочная, тихая женщина.
— Захочет… Захочет ли?
— Захочет! — улыбнулась герцогиня. — И оценит жену — послушную, кроткую, домашнюю. Поймет ее преимущества перед любовницами, которые стремятся лишь к тому, чтобы управлять им. Вроде вас, например. Вот вы же ухитрились уговорить его, чтобы он привез вас сюда!
Изабель покраснела.
— Да, но я, по крайней мере, не принуждаю его жениться, если он того не хочет!
— Милочка, — вздохнула леди Дороти, — его нужно заставить жениться! А то он так и останется холостым. Как и все мужчины, он просто не понимает, что в жизни хорошо, а что плохо. И я доведу задуманное до конца. Вы же держитесь от всего этого подальше — это совсем не ваша грядка. Вы его любовница? Прекрасно! Вот и оставайтесь ею!
— Ну нет! — подбоченилась Изабель. — Мне Терри далеко не безразличен, чтоб вы знали, и я не безразлична для него. И, как хотите, я все равно буду заботиться о его благе, даже если это и не моя грядка!
Лицо герцогини покраснело и сделалось надменным.
— Не лезьте не в свой огород, детка!
Изабель выпрямилась и тоже приняла надменный вид.
— Вы сказали, что никогда не будете моей бабушкой, поэтому я никогда не буду для вас деткой, понятно? Как вы заметили, я не из тех, кто сидит тихо и глотает колкости. Желания Терренса мне небезразличны, и, как хотите, но я не остановлюсь ни перед чем, чтобы разрушить любые планы, если они идут вразрез с его желаниями. Даже если это ваши планы.
Герцогиня с любопытством ученого, наблюдающего за подопытным животным, посмотрела на нее. Изабель стоило большого труда не отвести глаза в сторону. Леди Дороти покачала головой и задумчиво сказала:
— Удивительно изящная и правильная фраза.
Изабель от досады закусила губу. Вот незадача! Она отдалась во власть чувств и совершенно забыла про необходимый для роли простонародный говор. Нужно срочно спасать положение! Она небрежно пожала плечами.
— Так нас в театре учат красиво говорить. А то как же! — Она посмотрела в глаза герцогине. — Я даже играла как-то герцогиню, чтоб вы знали!
— О, в таком случае вам просто необходимо продолжать ваши занятия! — сказала леди Дороти и направилась к двери. — Вам идет эта роль.
Она задержалась на пороге и холодно посмотрела в глаза Изабель.
— Только не забывайте, милочка, что я-то настоящая герцогиня!
— Как можно! — усмехнулась Изабель.
Леди Дороти уже взялась за дверную ручку, но опять помедлила и неожиданно спросила:
— Наверное, излишне об этом говорить, но все же я обязана знать. Полагаю, вы хорошо умеете предохраняться?
— Предохраняться? — переспросила Изабель, не сразу догадавшись, что она имеет в виду.
— Нуда. Мне вовсе не хочется… чтобы вы забеременели.
Лицо Изабель запылало.
— А-а, вы об этом! Ну, разумеется! Мне известны все способы, все! Любые!
— Правда? — с любопытством спросила леди Дороти. — А «французским языком» вы пользуетесь?
— А как же, — несколько нервно ответила Изабель. — И другими тоже. Английским, итальянским… греческим.
— Знаю и… хм-м… пользуюсь.
Герцогиня выглядела озадаченной.
— Боюсь, что я сильно отстала от жизни.
Она покачала головой и наконец-то покинула комнату, закрыв за собою дверь.
Изабель постояла немного, пытаясь успокоиться. Тело ее била мелкая дрожь. Итак, вызов брошен и вызов принят. Бархатные перчатки скинуты, и шпаги обнажены. Битва началась!
Изабель подошла к кровати, машинально подняла с пола пузырек и открыла пробку. Вдохнула и сильно закашлялась. Боже, ну и запашок! Болотная тина, чеснок и дохлая крыса — и все в одном флаконе!
Она поскорее заткнула пузырек и стала размышлять, нет ли в нем летучего яда, который, попав ей в ноздри, убьет ее. А что? С герцогини станется!
Новый стук в дверь оторвал ее от грустных размышлений.
— Проклятие! Кто там еще?
Она быстро поставила пузырек под кровать и поспешила к двери.
На пороге стояли Тео в чудовищном тяжелом халате и Летти в розовой легкой накидке. У обеих в руках блестели пузырьки. Летиция испуганно оглянулась, словно ожидая каждую секунду, что из-за угла появится призрак, и протянула Изабель свой пузырек — маленький, завязанный красивой розовой ленточкой.
— Я… Мы… Мы принесли немного мази для ваших царапин.
Тео тоже протянула свой пузырек — да какой там пузырек! Целую бутыль.
— Да. Хм-м. В конце концов, Мордрид тоже ведь виноват.
Сердце Изабель тревожно дрогнуло.
— Спасибо, — сказала она, принимая обе склянки.
— А вы не собираетесь пригласить нас войти? — спросила Тео, сверкнув своими карими глазами.
Как после этого сомневаться в том, что Тео и Дороти — родные сестры?
— Полагаю, что просто обязана сделать это, — устало сказала Изабель. Она повернулась и прошла в комнату.
Сестры последовали за ней, и Тео с грохотом захлопнула дверь. У Изабель появилось такое чувство, словно ее заперли в клетке со львами. Она поставила пузырьки рядом с полученным от леди Дороти и попыталась улыбнуться.
— Очень мило, что вы решили обо мне позаботиться!
— Ну что вы! — воскликнула Летти, нервно теребя пальцами оборки своей ночной рубашки. — Мы были рады это сделать для вас. К тому же вы спасли жизнь бедной Гизельде. Да еще так при этом пострадали! Я в долгу перед вами. Мне-то хорошо известно, как это больно, когда Гизельда царапнет. Даже один раз, и то больно. А вам-то вон как досталось! Но можете больше не волноваться: я заперла Гизельду в своей комнате и не выпущу до самого отъезда. Ей это, конечно, не понравилось, но я объяснила ей, что для ее же блага, потому что, если Мордрид снова найдет ее, а вас вдруг не будет рядом…
— Летти, — сказала Тео. — Хватит болтать.
— Ах, прости, дорогая, — Летти подошла к стулу и уселась на него, — я действительно болтушка. И всегда такой была. Вот, помню, в детстве, когда я была еще совсем маленькой…
— Дай ушам отдохнуть. — Тео подошла к стулу, на котором сидела Летти, и встала рядом, словно сторожевой пес. Мастифф, например. Она окинула Изабель суровым взглядом и спросила: — Что, вы вот в этом ложитесь в постель?
Изабель прикусила губу.
— Да, в этом.
— Очень мило, — быстро сказала Летти. — Нет, правда, у меня когда-то тоже была такая рубашка. Очень мило, правда, Тео?
— Нет. Сказать по правде, я чертовски разочарована, — сказала Тео. — Я ожидала увидеть что-нибудь более соблазнительное. Мне всегда было любопытно узнать, что же надевают на ночь шлюхи? Но думала, что это что-нибудь воздушное, прозрачное…
— И яркое, — подхватила Летти, с неожиданным отвращением посмотрев на белую полотняную ночную рубашку Изабель. — Черное с бордовым, например…
— Золотое и пурпурное, — поправила Тео. — И с блестками.
— Простите, что разочаровала вас, — огрызнулась Изабель, устав слушать, как обсуждается ее наряд, — но у меня сегодня выходная ночь.
— О, — понимающе кивнула Летиция и улыбнулась Тео. — Как это мило со стороны Терренса, правда? Он так великодушен. И всегда был таким заботливым хозяином. Видишь, он даже дает выходные своим…
— Летти! — строго оборвала ее Тео.
— Знаю. Я слишком много говорю, — покраснела та.
— Да уж, — кивнула Тео. — Но мы пришла сюда не за этим.
Летти суетливо взмахнула ручками.
— О, да-да, не за этим! — Она взглянула на Изабель своими голубыми, слегка навыкате, глазами. — Но я думала, что для начала следует поговорить о том о сем…
— Все-таки правила вежливости…