— Я не только покровитель Изабель, — бросился в омут с головой Терренс. — Я ее…
— Ой, смотрите! — воскликнула Амелия, протягивая руку.
Раздраженный тем, что его прервали на самом важном месте, Терренс угрюмо посмотрел в указанном направлении. Прямо на них вдоль лесной просеки летела большая птица.
— Кто это? — спросил Терренс.
— Сова! — торжественно прошептала Амелия.
Ночная хищница летела низко, близоруко щурясь своими огромными желтыми, ослепшими на дневном свете глазами-блюдцами. Вот она поравнялась со всадниками и мягко прошуршала крыльями над самыми их головами. Промелькнула и исчезла.
— Проклятие! — проводил ее глазами Терренс. — Интересно, почему это она вдруг решила вылететь днем?
— Это судьба, — загадочно прошептала Амелия.
— Что? — взглянул на девушку Терренс.
Та посмотрела на него с обожанием, и от этого взгляда по спине Терренса пробежал неприятный холодок.
— Что вы имели в виду? — напряженно спросил он.
— Это был знак судьбы! — пылко воскликнула Амелия. — Теперь нам суждено быть вместе — отныне и навеки!
— Нет-нет-нет! — скороговоркой откликнулся Терренс.
— Нас осенила крыльями сова, — торжественно произнесла Амелия. — В ту самую минуту, когда мы о ней говорили. Днем! Как же можно не понять что это — знак судьбы?
— Не понимаю, — заупрямился Терренс. — Все равно не понимаю. И не хочу…
— Наш брак будет счастливым! — радостно воскликнула Амелия.
— Наш брак? — судорожно сглотнул Терренс.
— О, дорогой, — покраснела Амелия. — Я знаю, что опережаю события. Вы даже не знакомы еще с моим отцом, но… сова… знак судьбы… Это заставляет меня забыть о приличиях.
— Поговорим о приличиях, — зацепился за нужное слово Терренс. — Амелия, я должен открыть вам глаза. Я не только покровитель Изабель как актрисы, но…
— Продолжайте, — ободряюще улыбнулась Амелия.
— Она — моя любовница! — сжег за собою мосты Терренс.
Амелия по-прежнему улыбалась загадочной улыбкой Джоконды.
— Я знаю, — кивнула она без тени смущения.
— Знаете? — изумленно переспросил Терренс.
— Конечно, — шепнула Амелия и оглянулась. — И не будем обсуждать этот вопрос. Это неприлично. Сделаем вид, что у вас нет никакой любовницы. Я и раньше догадывалась, но окончательно убедилась в этом вчера, когда вы стали обсуждать постельные проблемы Изабель. А до этого мне пришлось до всего доходить самой — ведь никто и никогда не заговаривал со мною на эту тему. Особенно герцогиня — вот уж мастерица сохранять хорошую мину при плохой игре.
— Вы знаете, что Изабель — моя любовница, — неприязненно спросил Терренс, — и вас это не волнует?
— Конечно, нет! — искренне удивилась Амелия. — И не бойтесь, я не стану делать из этого трагедию. Мама, пока была жива, успела все мне объяснить.
Амелия снова посмотрела на Терренса с таким обожанием, что у него по телу пробежал холодок.
— Вы так похожи на моего папу, — сказала Амелия. — У него тоже всегда были актрисы, и мама научила меня, как нужно держаться с ними.
— Боже правый! — воскликнул Терренс, поражаясь все больше и больше. — И вам безразличны мои чувства?
— Чувства? — нахмурилась Амелия и покачала головой. — При чем тут чувства? Изабель — женщина из низких слоев общества. Мужчина может увлекаться такими женщинами, спать с ними, содержать их. Но любить? Эти женщины созданы для того, чтобы быть любовницами, а мы — светские женщины — для того, чтобы быть леди и… женами.
Мрачный гнев обуял Терренса. Он вспомнил самого себя и ту лекцию, которую он прочитал Изабель по поводу правил приличия в светском браке. Как она была тогда поражена тем, что жены аристократов должны закрывать глаза на любовные похождения своих мужей. Изабель была поражена, а он смеялся над ее наивностью. М-да. Сейчас Терренсу было не до смеха.
Он посмотрел на Амелию с нарастающим отвращением.
— Так вы полагаете, что я не могу любить Изабель уже только потому, что она не из нашего круга?
— Не можете. Конечно, не можете, — спокойно подтвердила Амелия.
— Так почему же, по-вашему, я привез ее сюда?
— Да, — застенчиво улыбнулась Амелия, — вам, конечно, не следовало это делать, но вас можно понять — вы молоды и свободны, и невоздержанны в своих поступках. Ничего, когда мы поженимся, вы научитесь вести себя иначе и соблюдать приличия.
— Как ваш папа? — с ненавистью спросил Терренс.
— Да, — простодушно ответила Амелия.
Она внимательно посмотрела на Терренса.
— Вы с ним очень похожи. А теперь, после того, как мы получили знак судьбы, я не сомневаюсь, что наш брак будет счастливым и увенчанным…
— Кем? — злобно спросил Терренс. — Совами, что ли?
— Зачем же? — снисходительно улыбнулась Амелия. — Детьми, разумеется.
— Ну, хватит! — отрезал Терренс. — Шутки в сторону. Какая-то несчастная сова рехнулась и решила днем вылететь из гнезда, и это для вас достаточно веская причина, чтобы выйти за меня замуж?
— Вы не понимаете, — пылко прошептала Амелия, — это необычно. Это так необычно!
— О господи! — стиснул челюсти Терренс и резко развернул своего коня.
— Куда вы? — удивленно воскликнула Амелия.
— Домой, — коротко бросил Терренс.
Бежать, бежать, и поскорее! Подальше от этой коричневой чумы с ее совами, папашами и понятиями о нравственности!
Домой. К Изабель. Он найдет ее и пробьется к ней, а если для этого нужно будет выкинуть Мордрида — что ж, он выбросит его из комнаты Изабель вместе с кроватью!
Изабель! Она и только она одна нужна ему сейчас!
— Доброе утро, Стилтон, — слабым голосом сказала Изабель, присаживаясь к чайному столу.
Она посмотрела по сторонам, но огромный стол был пуст до самого горизонта. Изабель сидела за ним в полном одиночестве.
— А где все? — спросила она дворецкого, с неторопливым достоинством приблизившегося к ее стулу.
— Отсутствуют, мадам, — спокойно ответил тот, наливая в стоящую перед Изабель изящную чашку горячий янтарный чай.
Да. Не скажешь, что тебе не ответили, но много ли можно понять из такого ответа? Впрочем, при всей своей невозмутимости и вышколенности, дворецкий герцогини никогда не упускал случая хоть как-то подчеркнуть свое неодобрительное отношение к белокурой гостье. Что ж, не скажешь, что это неожиданно, но и не скажешь, что это приятно.
Изабель слегка поморщилась и взяла в руку тонкую фарфоровую чашечку.
— Вот как?
— Да, мисс Клинтон, — сказал Стилтон.
Изабель вопросительно посмотрела на него, и Стилто-ну пришлось доложить поподробнее:
— Мистер Терренс, мисс Амелия, мистер Бабникер и мисс Элизабет уехали на верховую прогулку. Мистер Терренс сказал, что вы, очевидно, сегодня еще останетесь дома. Отдохнуть.
— Вот как? — негромко сказала Изабель и пригубила ароматный напиток.
— Да, — подтвердил Стилтон. — Леди Дороти отправилась к своему адвокату, мисс Тео — на прогулку, а мисс Летти все еще спит, если я не ошибаюсь. Боюсь, она вчера очень поздно вернулась.
— На самом деле? — спросила Изабель.
Сама-то она вчера едва добралась до своей постели.
— Да, мисс Клинтон, — все так же спокойно продолжал Стилтон. — Она долго занималась устройством… э… медведя.
— О боже! — улыбнулась Изабель. — А что, она уже выбрала для медвежонка имя?
— Да, — кивнул Стилтон. — Она назвала его… Сэр Дрейк.
— Сэр Дрейк? — расхохоталась Изабель. — Господи, да как только ей это в голову пришло?
— Поступки мисс Летти не требуют логического объяснения, мисс Клинтон, — заметил Стилтон. — Она провела на конюшне вместе с Сэром Дрейком почти всю ночь.
— Вот бесстыдница! — хихикнула Изабель.
— Леди Дороти это очень не понравилось, — добавил Стилтон.
— Да уж, могу представить, — снова хихикнула Изабель.