Терренс на минуту задумался, затем понимающе расхохотался.
— Не знаю толком, что у тебя на уме, Изабель, но чувствую, что это будет забавно!
Изабель шагнула к двери, обернулась и одарила Терренса такой улыбкой, что, если бы ее увидели обитатели Хэйвен-Креста, они свалились бы с ног. Он и сам-то еле на них удержался.
— Герцогиня ошибается, — сказала Изабель. — Зачем мне ехать для продолжения карьеры в Лондон, когда я с успехом могу заняться ею прямо здесь?
— Джентльмены! — громко сказал Терренс, выходя к старому разбитому пианино вместе с хозяином заведения, Джейком.
Они были знакомы уже много лет — с той поры, как Джейк открыл свою таверну, шумное и веселое местечко под названием «Бойцовый петух».
— Джентльмены! — голосом зазывалы повторил Терренс. — Прямо с лондонской сцены и только для вас! Несравненная Изабель Клинтон!
— Это ты, — нервно прошептал Джош, крепко сжимая в руке стаканчик с виски.
— Знаю, что я, — так же нервно прошипела Изабель и соскользнула с высокого стула. Оглянулась на море мужских лиц за столиками — обветренных, грубоватых, простых.
— Доб-брый вечер, джентльмены! — воскликнула с улыбкой Изабель. Десятки глаз устремились на нее: хитрые и простодушные, пьяненькие и не очень.
— Давай, — шепнул Джош.
— Сейчас, — прошептала она в ответ и, выхватив стаканчик с виски из руки Джоша, одним глотком осушила его.
— Ну и ну! — крякнул Джош.
Изабель с силой выдохнула и громко стукнула опустевшим стаканчиком по стойке бара.
— Начнем, мальчики! — сказала она и махнула рукой. — Терри, киска, сделай музычку!
Терри открыл крышку пианино и громко, лихо заиграл вступление. Изабель выхватила из толпы какое-то лицо. Высокий худой парень смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Поймав на себе взгляд столичной аристократки, он привстал и учтиво снял шляпу. Этот жест произвел на Изабель впечатление, сравнимое разве что еще с одним стаканчиком виски. Она широко раскрыла рот и запела — громко и почти в тональности.
Улыбки одна за другой расцветали на мужских лицах, и Изабель вдруг почувствовала необычайный подъем. Ей ужасно захотелось устроить для этих людей настоящее представление. Она перекинула через шею боа — все ту же бессменную дохлую красную змею — и двинулась по залу, продолжая самозабвенно и громко петь. И пусть ее голос звучал фальшиво — разве это было главным для слушателей? Нет. Им было интересно посмотреть на красивую женщину. А уж как она поет — дело десятое.
Мужское внимание, восхищение, обожание — разве есть для женщины более сильный наркотик?
Изабель почувствовала себя окрыленной и еще непринужденнее двинулась между столиками, запела еще громче и увереннее. Она лавировала между посетителями и оказалась рядом с тем парнем, которого приметила с самого начала. Тот не отрываясь смотрел на Изабель, нервно комкая в руках снятую шляпу. Повинуясь неведомому актерскому инстинкту, Изабель наклонилась и, не переставая петь, чмокнула молодого человека в щеку. Он покраснел как рак, дернулся на стуле и едва не свалился на пол. Со всех концов зала раздался одобрительный смех.
— Наш Пит готов, сварился! — прокомментировал чей-то голос.
— Эй, красотка, а меня? — послышался другой, грубый, словно скрежет жести о жесть.
Изабель обернулась.
За соседним столиком сидел здоровенный толстяк с багровым от выпитого виски лицом. Он был немолод, но улыбка у него на лице играла мальчишеская, почти детская. Изабель наклонилась к толстяку и поцеловала его.
Он благодарно прижал к груди пухлые ладони, вскочил и воскликнул:
— Смиттенс! К вашим услугам!
В зале поднялся шум и гвалт: всем хотелось получить поцелуй от несравненной Изабель Клинтон — «проездом из Лондона и только для вас»!
Одним словом, к концу песни на счету Изабель было больше поцелуев, чем правильно спетых нот. Впрочем, кто уж тут думал о нотах?
Терренс выбил из пианино последние аккорды. Изабель рассмеялась и низко поклонилась слушателям. Если те и были чем-то недовольны, так лишь тем, что в песне не оказалось еще пары куплетов.
Застучали, опрокидываясь на пол, стулья, когда зрители как один вскочили на ноги, и стены «Петуха» заходили ходуном от шквала аплодисментов.
По телу Изабель пробежала дрожь, и она на секунду смогла понять, что чувствуют актеры, выходя после спектакля на поклоны навстречу беснующемуся залу. О, эти короткие сладостные минуты признания и славы! На вас, на вас, а не на грошовых заработках зиждется театр!
Терренс заиграл вступление к следующей песне, и Изабель с удовольствием запела. Теперь она не боялась ничего. Зал притих, ожидая чего-то необыкновенного. Зрители смотрели на Изабель с таким восторгом и обожанием, словно перед ними была сама легендарная Сара Сиддонс — женщина-миф, женщина-мечта.
— Мне не видно! — прорезался сквозь общий шум звонкий голос. — Мне не видно!
Это был Пит. Он держался за плечи стоящего перед ним громилы и подпрыгивал, стараясь рассмотреть Изабель через его голову.
— Джез, иди сюда! — крикнул ей от стойки бара брат.
Изабель перебралась поближе к нему и запела, кокетливо помахивая своей дохлой красной змеей. За стойкой, позабыв о посетителях, застыл бармен.
— Это грандиозно! — прошептал Джош.
Затем они вместе с барменом подхватили Изабель под руки и взгромоздили на стойку бара, откуда она была теперь видна в любом уголке зала. Голос Изабель дрогнул, и она пустила петуха, но этого никто из присутствующих не заметил. Что значит фальшивая нота, когда глазам открылось такое зрелище — промелькнувшая в воздухе пара очаровательных стройных ножек, обтянутых шелковыми чулочками!
Публика заревела от восторга, застучала по столам кружками и бутылками, а Изабель, допев до конца, стала элегантно раскланиваться, посылая зрителям воздушные поцелуи и кокетливые взгляды.
В эту минуту она увидела человека, стоящего в дверях таверны. Высокий, черноволосый, элегантно одетый, он резко выделялся из толпы своим надменным выражением лица, выдававшим в нем аристократа. Ей очень не понравилось выражение, с которым он смотрел на нее, — холодное, оценивающее, слегка презрительное. Изабель моргнула и поскорее отвела взгляд в сторону, обратив его на простые, грубоватые и милые лица завсегдатаев «Бойцового петуха».
Терренс вновь заиграл, желая, чтобы она спела на «бис» последний куплет. Изабель вступила, но не попала в тональность и запнулась. Очевидно, опять что-то случилось с ее дыханием. Она оглядела стойку бара, ставшую ее сценой, и кое-как докричала припев до конца.
Снова раздались аплодисменты и громкие крики «Еще! Еще!».
— Нет, нет, все, джентльмены, — сказала Изабель и поспешила сойти вниз.
Десятки рук потянулись ей навстречу, желая помочь, поддержать. Да что там греха таить — просто прикоснуться к ней, хоть на миг!
— Позвольте мне, — послышался голос.
Черноволосый джентльмен успел уже каким-то образом пересечь весь зал и оказаться рядом. Изабель и рта не успела раскрыть, как незнакомец взял ее за талию и легко опустил со стойки на пол. Затем быстро и бесцеремонно наклонился и поцеловал ее — прямо в губы. Изабель опешила от такого нахальства.
Стоящие вокруг зашумели, но незнакомец ни на что не обращал внимания. Не выпуская Изабель из объятий, он не отрывался от ее губ. Внезапно она почувствовала сильный толчок и в мгновение ока оказалась лежащей на пыльном, обильно политом виски полу. Когда Изабель подняла голову, то увидела вокруг себя троих: незнакомца, Терренса и Джоша.
— Пардон, крошка, — сказал незнакомец, протягивая ей руку. — Не в моих правилах так быстро опрокидывать женщин на спину, но этот болван так толкнул меня… — Незнакомец неприязненно посмотрел на Терренса.
— Он не болван, — сердито сказала Изабель, пытаясь отряхнуть платье.