— Курица безрукая, — буркнула Тео. — Говорила же я тебе, отдай пистолет мне!
— Он мертв? — повела на лежащего стволом своего пистолета Изабель и протянула свободную руку за спину — прикрыть дверь.
— Нет. Я жив, — глухо сказал распростертый на ковре мужчина голосом Сент-Джона и пошевелился.
Леди Дороти немедленно ткнула его тростью — словно лягушку к земле припечатала.
Тео прошлась вдоль стены и удовлетворенно хмыкнула:
— Отличный выстрел, Летти! Ты разнесла в лоскуты эту идиотскую картину!
— Ах, — засмущалась Летти. — Какая неприятность!
— Но ничего, я могу купить другую, пусть только мистерСент-Джон скажет имя художника!
— Остынь, Летти! — буркнула Тео. — Мы с тобой не на выставке картин!
— Идиотскую? — возмутился Доминик. — Да я ухлопал на нее уйму денег!
— Все равно — идиотская, — сказала Тео.
— О, тогда вы ничего не получите взамен, мистер Сент-Джон, — сказала Летти. — Уймы денег у меня нет.
В дверь постучали. Изабель немедленно привалилась к ней, мешая открыть. Элизабет присоединилась к ней, с тревогой наблюдая за тем, как бешено дергается дверная ручка.
— Милорд! — послышался из-за двери встревоженный голос. — С вами все в порядке?
— Конечно, — сдавленно откликнулся Доминик. — Возвращайтесь в постель!
— Я слышал выстрел, — сказал тот же голос.
— Я чистил пистолет, — крикнул Доминик, — и тот случайно выстрелил. Идите спать!
— Но я слышал еще и крик, — упорствовал стоящий за дверью.
— Это… — замялся Доминик. Леди Дороти сильней налегла на трость. — Э-э-э… Это я кричал!
За дверью замолчали, осмысливая услышанное.
— Вы, милорд? — изумленно сказал наконец тот же голос.
— Я, я, — раздраженно крикнул Доминик. — А теперь идите спать, пока я вас не уволил!
— Слушаюсь, милорд.
За дверью раздалось шарканье шагов, а затем наступила тишина.
— Ну, ваша светлость, — сказал Доминик, — теперь-то я могу подняться? Трудно, знаете ли, разговаривать, лежа ничком на ковре!
— А по-моему, очень даже подходящая для вас поза, — заметила Изабель.
Дороти с сожалением вздохнула.
— Боюсь, ты не права, Изабель. Уж кому, как не тебе, знать, что мужчина совершенно теряет способность соображать, когда лежит ничком! — Она убрала трость. — Вы можете подняться, Сент-Джон, но помните: одно неосторожное движение, и я позволю Изабель продырявить вашу шкуру!
— И не сомневайтесь, я-то не промахнусь, — заверила Изабель поднимающегося с ковра Доминика.
Он встал и хмуро поклонился.
— Я еще накануне сказал, что вы — необычная женщина, — сказал он и покосился на троицу пожилых дам. — Леди, давайте лучше присядем. Разговаривать сидя будет приятнее. — Доминик криво улыбнулся и добавил: — Я мог бы позвонить, чтобы нам подали чай, да только вы вряд ли примете такое предложение!
— Присядем, — согласилась леди Дороти и направилась к дивану.
— Присядем, — сказала Летти. — А то я сейчас в обморок упаду!
И она засеменила к изящному стулу.
Вслед за нею и все остальные расселись по стульям. Последним, как и подобает воспитанному джентльмену, присел Доминик — прямо напротив герцогини.
— Итак, вы готовы проявить благоразумие и отказаться от дуэлей? — спросила его леди Дороти.
— Разумеется, мадам, — улыбнулся Доминик. — Одно дело — сразиться с двумя мужчинами, но совсем другое — противостоять сразу пятерым леди! Я не трусливый человек, но и не глупый!
— Жаль, — сокрушенно пробормотала Тео. — А я так рассчитывала пристрелить вас!
— Нет, — возразила Изабель. — Это было мое право — пристрелить его!
Доминик посмотрел на них и засмеялся.
— Ну и кровожадная банда! Им бы только убивать, а?
— Не нужно было лезть ко мне с поцелуями, — сказала Изабель.
— Это я и сам начинаю понимать, — согласился Доминик. — Вы, я смотрю, защищены лучше любой леди!
— Хотя я и не леди, — покраснела Изабель.
— Неважно! — сказала Тео. — Зато друзьями тебя бог не обидел!
— Да, — включилась в разговор леди Дороти. — И поскольку эта женщина — любовница моего внука, маркиза, вы впредь не смеете даже приближаться к ней. Все, что принадлежит нашей семье, не только заслуживает, но даже требует уважения.
— Понимаю, — сказал Доминик. — Но я же не знал, что она любовница вашего внука. Когда я увидел ее, она стояла на стойке бара в «Бойцовом петухе» и пела. Да так громко, что ее ни о чем и спросить-то было нельзя!
— Да, — покосилась на Изабель леди Дороти. — Что есть, то есть. Вести себя тихо Изабель не умеет.
— На стойке бара? — взволнованно переспросила Летти. — Правда? И это было, я полагаю, потрясающее зрелище?
— Настолько потрясающее, что и святой не смог бы удержаться и не поцеловать ее, — улыбнулся Доминик.
— Ах, — улыбнулась Летти и посмотрела на Изабель. — Ты должна гордиться этим, дорогая!
— Да перестаньте! Я и пела-то фальшиво! — засмущалась Изабель.
— Мужчин не волнует тональность, — сказала леди Дороти. — Признаюсь, я не в восторге от поведения Изабель. — Она строго посмотрела на Доминика. — Но что вы можете сказать в свое оправдание, сэр?
— Боюсь, что то же самое: она вела себя вызывающе.
— Хорошо, — кивнула Дороти. — Но почему, когда вам все стало понятно, вы предпочли принять вызовы Терренса и Джоша вместо того, чтобы просто извиниться?
— Они ударили меня, ваша светлость, — сказал Доминик. — И я, как человек чести, не мог снести оскорбления.
— Очень отрадно видеть человека с такими понятиями о чести, — согласилась герцогиня.
— А что вы можете мне предложить? — спросил Доминик. — Если забыть о вашей попытке пристрелить меня?
— Принесите свои извинения и откажитесь от дуэли.
— Нет, — покачал головой Доминик. — Это невозможно.
— Может, связать его да отвезти в Лондон? — предложила Тео. — И пусть им там займутся эти писаки-газетчики!
— Нет, — быстро возразил Доминик и занервничал. — Не нужно этого делать. Лучше договоримся так: я немедленно уеду на месяц-другой, а к своему возвращению придумаю какую-нибудь историю.
— Хорошо, — согласилась леди Дороти. — Но нам хотелось бы получить гарантии, что вы сдержите свое слово и не станете стреляться утром с Терренсом и Джошем.
— Мадам, — рассмеялся Доминик. — Если я явлюсь теперь на дуэль, у меня будет невеселый выбор: либо дать Терренсу и Джошу продырявить себя, либо убить их и остаться лицом к лицу с пятью женщинами, которые жаждут моей крови. Ну уж нет! Должен вам заметить, что я всегда считал женщин более опасными противниками, чем мужчины. Вы умеете убивать не только в открытом бою, но и тайно.
— Верно, — поднялась с дивана леди Дороти. — Мы в отличие от вас, мужчин, не любим пальбу, кровь, драки. Это ваш удел. Мы, женщины, прекрасно умеем справиться с любым соперником и не прибегая к пистолету и шпаге. Нам для этого хватает наших мозгов. Что поделать? Мы просто умнее вас!
— О да, — поморщился Доминик.
— Пойдемте, леди, — сказала леди Дороти. — Этот человек все понял, а нам нужно вернуться до того, как нас хватятся.
Дамы поднялись со своих мест и дружно двинулись к двери. На пороге леди Дороти обернулась.
— Я полагаю, вы не станете распространяться о нашем визите? — спросила она.
— Конечно, нет, — усмехнулся Доминик. — Ни за что на свете не захочу поведать кому-либо о том, что со мною сотворили пятеро разгневанных женщин. Пусть все останется между нами.
— Договорились, — кивнула леди Дороти и обернулась к Изабель. — Кстати, а как вы с Элизабет добрались сюда?
— Украли лошадь из конюшни, — призналась Изабель.
— Грубая работа, — поморщилась леди Дороти. — Мы-то украли лошадей вместе с каретой. Ну, пойдемте. Поедете вместе с нами. С комфортом.
11
Первые лучи солнца едва успели позолотить верхушки деревьев, как в столовой воцарилось оживление. Все обитательницы дома собрались к завтраку в этот ранний час — свежие, умытые, тщательно одетые — и проголодавшиеся. Они наперебой заказывали все новые и новые блюда, и бедный Стилтон сбился с ног, разрываясь между столовой и кухней, в которой деловито хлопотала новая хозяйка. Леди Дороти нашла эту повариху в одном из ближайших городков и была весьма довольна своим выбором. Повариха оказалась крупной, флегматичной англичанкой, обожавшей детей и собак. Узнав об этом, леди Дороти подумала, что новая повариха сможет заодно справиться и с хозяйством.