— Понятно, — сказала Изабель, несколько успокоенная его твердостью. — Скажи… А ты не собираешься водить меня за нос?
— Что? — изумился Терренс.
— Эдгар считает, что ты собираешься водить меня за нос, — сказала Изабель.
Терренс обомлел. Выражение его глаз быстро менялось, едва поспевая за мыслями, роем пролетавшими в голове. Затем он рассмеялся.
— По-моему, это просто невозможно, даже если бы я и захотел.
Изабель почувствовала комок в горле.
— Ты… ты не обманываешь меня? И у тебя нет других намерений, кроме тех, о которых мы говорили?
Смех Терренса резко оборвался. Он вскочил, несколько раз в волнении обошел вокруг скамьи и вернулся на место.
— Если ты спрашиваешь об этом, Изабель, значит, ты не до конца мне доверяешь. Будь любезна, скажи, в каких таких намерениях ты подозреваешь меня?
— Сама не знаю, — покачала головой Изабель.
Она всмотрелась в глаза Терренса. Сколько в них гнева и огорчения, и боли! С ума сойти! Зачем только она мучает его своими подозрениями? Зачем мучается сама? Или что-то изменилось? Не в нем — в ней! И может быть, это именно ей пора начать играть честно и не водить никого за нос?
Изабель слабо улыбнулась. Точнее, попыталась улыбнуться.
— Прости. Похоже, Эдгар совсем заморочил мне голову.
Терренс вздохнул с явным облегчением.
— Конечно. И ты меня прости. — Он протянул Изабель руку. — Забудем оба.
Изабель кивнула и поднялась. Сжала рукой сильную ладонь Терренса.
— Забудем. Боюсь, все это ужасно глупо.
Не глядя друг на друга, они пошли к дому — рука в руке.
13
— Они… Они такая чудесная пара, — громко всхлипнула Летти и смахнула со щеки слезинку.
— Ради бога, — поморщилась Дороти, выпрямляясь в кресле и по-прежнему не сводя глаз с танцующих Терренса и Изабель. — Перестань реветь. Ну что ты плачешь, в самом деле?
— В этом платье, которое ты ей купила, Дороти, Изабель выглядит просто королевой, — заметила Тео. — Все мужчины не сводят с нее глаз.
— Особенно Терренс, — вздохнула Дороти.
— Как хотите, — сказала Летти, — можете называть меня безмозглой курицей, но я все равно скажу. Я не хочу, чтобы Изабель была любовницей Терри. Я хочу, что бы она стала его женой.
И она снова всхлипнула.
Дороти и Тео обменялись быстрыми, понимающими взглядами.
— Ты безмозглая курица, Летти, — согласилась Тео.
Летти совсем сникла.
— Простите. Я… Я, может быть, опять неправильно выразилась… Наверное, точнее было бы сказать, что… Амелия — неподходящая пара нашему Терри. Да-да, я так думаю.
— Вот думай себе и помалкивай, — прошипела Дороти. — Болтушка! Я сама вижу, что Терренс и Изабель — прекрасная пара, но зачем же об этом кричать?
Танец закончился, и звуки музыки сменил нестройны и гул голосов.
— Проклятие! — сказала Дороти. — Эдгар опять идет отбивать Изабель у Терренса!
Сестры быстро и настороженно скользнули глазами по бальному залу.
— А он сегодня не в форме, — прищелкнула языком Тео.
— Еще бы, дует шампанское как воду, — пробурчала Дороти. — А нос ему Изабель все-таки свернула. Ну что же, продолжай в том же духе, девочка!
— Готово дело! — радостно встрепенулась Тео. — Она ему отказала! Отходит. Красный как рак!
— Но с ним и в самом деле невозможно танцевать, — заметила Летти. — Во всяком случае, не раньше, чем завтра.
— Летти, — возбужденно зашептала Дороти. — Видишь, Амелия подпирает стенку? Будь добра, подыщи ей скоренько какого-нибудь кавалера, пусть потанцуют!
— Да-да, — с готовностью согласилась Лстти и осмотрелась по сторонам, перебирая глазами симпатичные, открытые лица молодых людей. Перевела взгляд на Амелию и замерла в нерешительности. Те джентльмены, на которых она только что смотрела, были похожи, если сравнивать их с птицами, на белых, слегка растрепанных голубей. Но вот Амелия, стоявшая возле стены, на голубку никак не была похожа. Больше всего она смахивала на ворону — напялившую на себя дорогое, расшитое павлинами платье, усыпанную бриллиантами, — и все-таки ворону. Скучную, мрачную ворону.
Сестры проводили Летти сочувственными взглядами. Ей предстояло выполнить сложнейшее задание. Потом их взоры обратились вновь туда, где на сверкающем паркете кружилась в вальсе блистательная пара — Терренс и Изабель.
— А она поймает свою рыбку! — сказала Тео.
— Надеюсь, — ответила ей Дороти и гневно нахмурилась. — Если только к концу вечера Терренс не положит к ее ногам свое сердце, клянусь — вот этими самыми руками задушу мерзавца!
— Она удивительно красива, правда? — спросила Элизабет, плавно кружась в вальсе в паре с Джошем.
— М-м-м… Кто? — непонимающе посмотрел на нее своими голубыми глазами Джош.
— Изабель, конечно, — вспыхнула Элизабет.
Джош повернул голову и посмотрел на свою сестру, танцующую с Терренсом. Элизабет наблюдала за ним с плохо скрытой ревностью.
— Да, — кивнул Джош. — Никогда прежде не видел ее в красном, но… с тех пор, как она решила… м-м-м… Ну, в общем… Одним словом, да!
Он перевел взгляд на Элизабет, и глаза его потеплели.
— Но я бы сказал, что самая прекрасная девушка здесь — ты!
— Спасибо, — откликнулась Элизабет. Джош смотрел на нее таким взглядом, что ему просто невозможно было не поверить. — И все же не такая красивая, как Изабель.
— Ты еще лучше, — нахмурился Джош.
— Нет, — со смехом покачала головой Элизабет. — Не лучше!
— Для меня — лучше, — убежденно сказал Джош и крепче прижал девушку к своей груди.
— Ты только так говоришь, — покраснела она.
— Нет! — блеснул глазами Джош. — Зачем бы я стал говорить, если бы так не думал!
— Зачем? — отвела взгляд Элизабет. — Ну, например, в силу привычки. Ведь вы, распутники, так привыкаете сыпать комплименты, что не присматриваетесь даже, что за женщина перед вами: хорошенькая, дурнушка или так себе.
— Не так-то хорошо ты разбираешься в распутниках, — усмехнулся Джош.
Он сильнее прижал к себе партнершу и закружил ее, увлекая вслед за собой к открытой балконной двери. Еще секунда, и тяжелые занавеси отрезали их от зала, наполненного шумом и светом.
Здесь, на балконе, было темно, и они были одни.
— Джош, я не дума…
Элизабет не успела договорить. Джош склонился к ней и нежно поцеловал в губы. Она хотела запротестовать, но не смогла: против этого запротестовало ее сердце. Элизабет почувствовала себя вдруг такой красивой, такой счастливой…
Джош оторвался от ее губ.
— Ну, теперь ты мне веришь? — спросил он.
— Чему я должна верить? — с трудом соображая, все еще находясь под впечатлением поцелуя, спросила Элизабет.
— Что ты — красавица, — серьезным тоном сказал Джош. — Ты потрясающая красавица!
Он снова поцеловал ее — страстно, пылко, и горячая волна окатила, омыла все тело Элизабет, дрожь прокатилась от кончиков волос до кончиков ступней. Джош слегка откинулся назад, не выпуская, впрочем, Элизабет из кольца своих сильных рук.
— Ты гораздо красивее, чем Изабель! Клянусь!
Элизабет молча покачала головой. Джош наклонился и вновь принялся целовать, дрожа каждой клеточкой своего напряженного, натянутого, словно струна, тела. Снова отстранился и заглянул ей в глаза.
— Ну, теперь-то ты мне веришь?
Элизабет казалось, что у нее в жилах не осталось больше крови и вместо нее бешено стучащее сердце гонит потоки кипящей, ослепительной, алой лавы. Да, теперь она верила Джошу. Просто не могла не верить.
Она улыбнулась и прошептала:
— Я… не знаю!
— Но ты должна, — сказал Джош и скрепил свои слова еще одним поцелуем.
Лава вышла из берегов. Элизабет обхватила руками шею Джоша и прижалась к его губам в ответном поцелуе.
Если ту жидкость, что текла сейчас в жилах Элизабет, можно сравнить с кипящей лавой, то с чем же сравнить этот обжигающий, сводящий с ума поцелуй?