— Нет! — сказала Изабель. — Я имела в виду другое. Ты должен изображать жениха до тех пор, пока… пока Амелия сама не расторгнет помолвку.
— О чем ты? Да Амелия не откажется от этого брака ни за что! Даже если бы я был уродлив, как сам сатана!
— Попытка — не пытка, — заметила Изабель.
Терренс внимательно посмотрел на нее, чувствуя непреодолимую тягу к этой девушке.
— Как ты рассчитываешь этого добиться? — Он оторвался от камина и подошел к ее стулу. — Если мы завтра уедем, ты наконец избавишься от меня. Ты же хотела этого?
Изабель не ответила, и он настойчиво повторил:
— Разве ты не этого хотела?
— Хотела, — ответила Изабель, не поднимая глаз. — И до сих пор думаю, что это было бы самым правильным.
— Тогда в чем же дело?
— Дело в том, что тебе нельзя бежать, — подняла на него Изабель полные отчаяния глаза. — Это не выход. Побег не остановит ни герцогиню, ни сэра Эдгара. Наш единственный шанс — Амелия. Если удастся убедить ее в том, что она обручена с монстром, с чудовищем…
— О, как мило! — заметил Терренс.
— Выслушай меня! Стоит ей отказаться от помолвки, и ты — свободен! Она слабое звено в цепочке, за него нужно и тащить! Кроме того, она самая заинтересованная сторона в этом деле!
— Самая заинтересованная, но отнюдь не самая интересная, — мрачно заметил Терренс. — Ты думаешь, я сам не пытался убедить ее в том, что я ей не пара? Ха! Но с той минуты, как она увидела ту проклятую сову, ее уже ничем не переубедишь!
Он поморщился, припомнив обстоятельства своего последнего разговора с Амелией.
— Проклятие! И все из-за того, что этой рехнувшейся слепой сове вздумалось пролететь над моей головой! Амелия готова даже, стиснув зубы, принимать мои поцелуи ради какой-то проклятой птицы!
— Твои поцелуи? — сухо спросила Изабель. — Так ты целовался с ней?
Терренс заметил, как напряглась Изабель. Он наклонился, положил ладони на спинку стула. Господи, сколько же боли он успел за такое короткое время доставить этой чудесной девушке!
— Да, — сказал он. — Я целовал ее. Она сказала…
— Меня не интересует, что она сказала, — сверкнула глазами Изабель.
— Она сказала, — криво усмехнувшись, закончил Терренс, — что это было потрясающе.
— Нет! — побледнела Изабель.
Терренс быстро выпрямился.
— Конечно же, нет. Она сказала, что это… неприятно.
— Неприятно! — ахнула Изабель.
— Но меня-то Амелия потрясла, будь уверена. Потрясла, когда заявила, что настоящей леди не пристало любить или испытывать страсть. Настоящей леди это не нужно. Ей нужен только брак. Законный брак.
— Понятно, — тихо сказала Изабель и отвернулась.
— Но тебе, я уверен…
Изабель вспыхнула и резко, сердито оборвала его:
— Давай оставим наши чувства на потом. Сейчас наша цель — Амелия.
— Наша? — прошептал Терренс. — Ты имеешь в виду себя и меня?
— Да, — чуть слышно ответила Изабель.
Терренс склонился над девушкой, словно притянутый мощным магнитом.
— Почему ты делаешь все это?
— Что ты имеешь в виду?
Он стоял, по-прежнему изогнувшись, сгорая от нестерпимого желания обнять эти дивные обнаженные плечи, зарыться лицом в золотистый шелк волос, утонуть — с головой, навсегда — в бездонных озерах ее синих глаз.
— Мне казалось, что ты хотела бы уехать.
— Уже не хочу, — сказала Изабель. — Я еще нужна тебе — довести до конца дело с Амелией.
— Да, ты нужна мне, — прошептал Терренс и потянулся к ее щеке. Изабель отпрянула, и он поспешил отдернуть руку. — Довести до конца дело с Амелией, — закончил Терренс.
Изабель слабо улыбнулась.
— Если нам удастся доказать Амелии, что впереди ее ожидает незавидная судьба, может быть, она и позабудет про свою проклятую сову. Нужно просто понять, чего ей больше всего хочется, и обратить это желание против нее самой.
— У нее нет желаний, — сказал Терренс и рассмеялся. — Во всяком случае, можешь быть спокойна: еще раз поцеловать ее меня и силой не заставишь!
— Надеюсь, — выпрямилась на стуле Изабель. Слегка повела плечами и добавила: — Я хочу, чтобы ты знал: кроме желания помочь тебе, у меня нет никаких целей.
— Понимаешь? Никаких.
— Разумеется, — сухо подтвердил Терренс. — Правила игры остаются прежними. Я не должен прикасаться к тебе, не должен целовать тебя.
— Правильно, — отвернувшись в сторону, сказала Изабель. — Мы должны задеть чувства Амелии, но так…
— Чтобы не задевать своих, — угрюмо закончил Терренс. — Не стоило лишний раз напоминать, дорогая. Все — только на пользу дела, так?
Изабель посмотрела на него своими бездонными глазами, надежно скрывающими то, что лежит на дне ее души.
— Так. Все должно быть подчинено одной цели. И цель при этом должна быть только одна.
— Когда же твоя свадебка, Терри-милашка? — фамильярно спросила Изабель и игриво подмигнула Терренсу. Сжимая в одной руке перо, а в другой — лист бумаги, она уселась за круглый стол. Теперь слева от нее сидела Амелия, и Терренс — справа.
— Когда вам будет угодно, милые леди. Мне все равно, — ответил Терренс и отвернулся.
— Вот, все мужчины такие, — ухмыльнулась Изабель и подмигнула на этот раз Амелии. — Всегда норовят переложить работу на наши хрупкие женские плечи.
Она наклонилась и потрепала Амелию по руке.
— Не беспокойся, киска! Уж в чем-чем, а в свадьбах я разбираюсь. Собаку на них, считай, съела! Помнится, помогала я как-то со свадьбой одному моему… хм-м-м… ну, джентльмену, в общем. Все сказали, что было классно. Нет, правда, была там загвоздка небольшая с невестой: в платье она не влезала. Да и то, что тут скажешь — она же, наверное, на пятом месяце была, как не на шестом. Вот я и говорю этому своему… ну, джентльмену, одним словом: зачем такой невесте белое платье? Пусть под венец в красном идет — под цвет фонаря в публичном доме. Ну, он, правда, юмора моего не понял. Обиделся, олух! — И Изабель оглушительно захохотала. — Слушай, а тебе-то это, я надеюсь, не грозит? — внезапно посерьезнела она. — Ну, я имею в виду — не влезть в платье?
— Нет, конечно, нет, — обиженно ахнула Амелия.
— Да, ты уж подожди с этим лучше до свадьбы, — кивнула Изабель. — А то мой Терри… э-э-э… наш Терри, он, знаешь, резвый какой! Сделает тебе ребеночка — и глазом моргнуть не успеешь!
Амелия и на самом деле моргнула. Затем окинула испуганным взглядом с безразличным видом сидевшего Терренса.
Он поймал ее взгляд и ухмыльнулся.
— Изабель! Могла бы оставить свои женские сплетни на потом, когда я уйду!
— Святая истина! — согласилась Изабель и, наклонившись к Амелии, негромко сказала ей заговорщицким тоном: — Подожди, вот он уйдет, я все расскажу тебе о его привычках и… хм-м-м… странностях.
— Ст-странностях? — упавшим голосом переспросила Амелия.
— А как же, сладкая моя? — рассмеялась Изабель. — Где ты найдешь мужчину, у которого не было бы своих привычек, склонностей там… к тому-сему… Но ты не думай, грязных наклонностей у него нет — все прилично. Так что не бойся. — Она вздохнула и неловко принялась царапать пером по бумаге. — Вот, я тут набросала кое-что, ты возьми, ознакомься.
— Нет, — растерянно сказала Амелия. — Я… Я не думаю, что это так уж необходимо.
— Не отвлекайся от главного, Изабель, — сказал Терренс.
Он по-прежнему сидел отстраненно, безучастно даже, и только легкая усмешка едва заметно блуждала на его губах.
— О да, — поспешно согласилась Изабель и хихикнула. — Но, зайчик мой, ты же меня знаешь: если я за что-нибудь рукой ухвачусь, ни за что не выпушу!
Затем она повернулась и очень серьезно обратилась к Амелии:
— Я думаю, что свадьбу нам нужно сыграть через месяц. Чего долго резину-то тянуть? Отмучились, и дело с концом!
— Через месяц? — поразилась Амелия. — Вы действительно полагаете, что мы… то есть я и Терренс можем повенчаться так скоро?
— Конечно, и причем с шумом и треском! Кстати! — Изабель озабоченно ухватила Амелию за руку. — Надеюсь, ты ничего не станешь позволять себе до свадьбы? Лишнего, я имею в виду. А то ведь наш Терри, знаешь ли, парень прыткий!