Марианна сжимает мою руку. Улыбается. Я тоже скалюсь в ответ.
– За этим не заржавеет!
Кошусь на Аню, та сидит, улыбается до ушей.
– Ань, а ты что молчишь?
– Ничего не могу обещать в ближайшее время… – фыркает она, а отец шустро обходит стол и, обняв ее за плечи, со смехом объясняет:
– Она беременна грандиозной идеей, которая спасет мир, вот увидите!
– Да-да, за детей пока пускай отдувается Матиас с Марианной.
Как будто я ни на что большее не гожусь. Только детей делать. Сначала такая мысль рождается в моем воспаленном мозгу, да. Но Аня так тепло улыбается, что понятным становится – не преследует она цели меня обидеть. И виной всему мои комплексы. Ведь как бы я успешно ни вел бизнес отца, победы не приносят мне радости. Я каждый гребаный раз будто сдаю экзамен на профпригодность. А что я сам по себе? Чего я стою? Если отринуть страх всех разочаровать…
– А дети вроде же тост не говорили? Давайте-давайте. Кто первый?
– Дамы вперед, – хмыкаю я, не подумав, что Аня, может, не меньше меня не любит публичности. К тому же она новенькая в нашей компании. Когда Аня только нашлась, отцу было не до друзей. Так что сегодня, считай, ее первый официальный выход.
– С днем рождения, пап. Я… очень тебя люблю.
Голос Ани постепенно превращается в шепот. Я сглатываю. Все опять радуются и шумят. Растроганный отец обнимает Аню и впервые, на моей памяти, ее целует. В макушку, неловко переступая с ноги на ногу. И она к нему жмется, влажно поблескивая глазами. Ледышка? Ага, как бы не так. Интересно, чего ей эти слова стоили?
– Ну, Матиас, теперь твоя очередь.
На самом деле я могу завернуть. Сказать так, чтобы всех прошибло.
– Даже не знаю, что к этому добавить. Я люблю тебя, пап. Ты лучшее, что со мной случилось.
– Эй! А я? – развеивая щемящую нежность момента, смеется Марианна. – Николай Алексеевич, страшный вы человек. Я ужасно ревную.
За столом опять звенит смех. И только мы с Аней стоим, будто и не здесь. Накрытые этим оживлением, как куполом. Со своим сокровенным наедине… Я могу завернуть, да. Но кто сказал, что мне легко оголять душу? Никто не понял, что на самом деле произошло. Только мы. Друг друга. И, наверное, только в этот момент мы действительно отпускаем прошлое.
– Потанцуешь со мной?
– Конечно.
Играет тихая музыка. Шумит океан. Гости разбиваются на пары, повернувшись к разгорающемуся закату.
– Не исчезай больше.
– Я и не планировала. Буду слать тебе открытки на праздники в Ватсап.
– Только не это, – в ужасе округляю глаза. Аня смеется. Даже пластика не помогла ей избавиться от привычки прикрывать рот ладонью. Уроды вроде нас знают, что от таких привычек так просто не избавиться. Мои руки совершенно невольно сжимаются чуть сильней на ее талии.
– Что? – сводит брови Аня.
– Ты очень красивая. И дело не в пластике.
Ее глаза распахиваются чуть шире. Она взволнованно лижет губу.
– С-спасибо. Ты тоже, как я уже говорила, хорошеешь из года в год. А мышцы, – Аня сжимает пальцы у меня на предплечье: – Жила бы здесь, попросила бы телефончик твоего фитнес-тренера.
– Я рад, что у нас все наладилось. Хорошо, что ты приехала.
– Да. Хорошо.
– Теперь, наверное, надо с ответным визитом ехать? Пригласишь на свадьбу?
Мне кажется, или ее взгляд становится действительно напряженным?
– Конечно. Как только мы с Сашкой определимся с датой.
Мы опять улыбаемся друг другу. На душе легко, будто камень, лежащий на ней все это время, спал. Не успеваю я поймать это ощущение, как отец выуживает Аню из моих рук, и мы меняемся партнершами. Потом еще, и еще. Она даже с Серым танцует. Да и я, кажется, столько в жизни не танцевал. Выхожу из этого круга, лишь когда жажда становится нестерпимой. Дом окутала ночь. Но в низине, где расположили столы и оркестр, зажглись золотые огни гирлянд. Выглядит это все очень празднично и красиво.
– Как думаешь, уже можно выносить торт?
– Думаю, самое время.
– Тогда найди отца, ага? А я отдам распоряжение зажигать фейерверки.
Киваю уже в затылок уносящейся раздавать распоряжения матери и, прищурившись, окидываю взглядом толпу. Отца среди гостей не видно. Решаю поискать его в доме. Прохожу по дорожке, мимо красиво подсвеченного бассейна. Поднимаюсь на крыльцо. А в раздвижных дверях едва не сталкиваюсь с Аней.
– Ох. Осторожно…
– Скрываешься ото всех?
– Захотелось просто холодной воды. А там такое не носят. – Аня вытягивает вперед бокал, в котором плещутся кубики льда. – А ты? Скрываешься?