– Упс. Придется сменить простыни, чтобы мама не наругала.
Матиас ухмыляется. Толкается бедрами, указывая на то, что в любом положении, в любой позе именно он главный. А я что? Я только рада. И самому этому факту, и тому, что мужчина его возраста так быстро восстановился. Сегодня я хочу выжать нас досуха. Мне это с успехом удается. Я ухожу к себе лишь под утро, едва передвигая ноги, и сразу заваливаюсь спать.
А утром, никем не замеченная, отправляюсь к океану. Хочется продышаться, как-то заново пересобрать в голове свою новую реальность. Долго так сижу. Пока на плечи не опускаются руки, прикосновение которых я уже вряд ли когда забуду. Запрокидываю голову.
– Привет.
– Привет. А я тебя ищу.
– М-м-м.
Что добавить? Понятия не имею. Неловкости нет. Но и понимания, как себя вести дальше, нет тоже.
– Хотел поговорить.
– Значит, давай поговорим.
Матиас усаживается на валун рядом. Отряхивает ладони, задумчиво глядя на воду.
– Мы могли бы еще раз попробовать, – заявляет он после длительной паузы. Я тоже не спешу с ответом. Куда мне спешить? Здесь, у вечного океана, кажется, что впереди и у нас куча времени.
– Могли бы, да. Но зачем?
– Зачем? – между густыми бровями пролегает складка, когда Матиас обращает свой взгляд на меня.
– Да. У всего же должна быть причина.
Он смотрит, и смотрит… И время идет. Идет даже здесь, у океана. А он молчит. И я не обижаюсь.
– Нам хорошо вместе.
Горло будто стяжкой перехватывает. Хорошо. Да. Никто не спорит.
– Мат… – мягко замечаю я, но он перебивает.
– Оставайся, Ань. Знаю, там у тебя карьера, все дела… Но… оставайся?
– Не могу.
– Я так себе повод, да? – хмыкает горько. И так странно это все, вчера мы вместе эту горечь напрочь вытравили, а сегодня она, изменив состав, опять все отравляет.
– Дело не в этом. Ты очень хороший.
Просто ты не любишь меня. А я вдруг поняла, что стою чего-то большего. Сколько можно? Сколько можно прятаться и бояться?
– Но ты не останешься.
– Нет.
– К корейчонку поедешь?
– Я же не спрашиваю тебя, поедешь ли ты к невесте.
Замолкаем. Оба устремляем взгляды к проходящему мимо контейнеровозу. Болит. Очень болит. Но на душе светло.
– Матиас! Боже мой, я уже полчаса тебя ищу! – раздается за спиной звенящий голос Марианны.
– О, привет, – отмирает тот. – А ты что здесь делаешь?
– Решила, что тебе не нужно быть сейчас одному. Но ты и не один…
Ревнивые нотки в голосе – вскользь, но очень отчетливо. Чтобы не усугублять, торопливо поднимаюсь.
– Я уже ухожу. Нужно собрать чемодан к отлету. Не грусти.
Сжимаю широкое плечо Мата и быстро возвращаюсь в дом. Здесь мне точно больше нечего делать. Марта что-то там говорила про завещание, которое вступит в силу через полгода, но клиники отец при жизни переоформил на сына, а остальное… да неважно. Вообще неважно. Потому что с долей в бизнесе я бы заимела кучу волокиты, ну а с деньгами все проще.
Проводить себя запрещаю. Вот так. Говорю, что это будет лишне совершенно. Долгие проводы – горькие слезы. Но Матиас упирается. И тогда я, теряя на этом кучу денег, меняю билет. Вместо двух пересадок теперь три. Время в дороге увеличивается на десять часов. Но и это вообще неважно. Только бы избавить нас от дурацкой прощальной сцены, которая смотрится хорошо лишь в дешевых мелодрамах. И все равно, разве это не смешно, потом озираюсь по сторонам, не теряя надежды, что он каким-то чудом узнает, что я все переиграла, и примчится. На контроле так нервничаю, что меня мурыжат едва ли не полчаса.
– Девушка! Проходите, – сотрудник погранслужбы швыряет мне в окно паспорт. – Не задерживайте очередь.
Я в последний раз оглядываюсь и прохожу в коридор, из которого обратной дороги нет. Кино есть кино, да… Жаль, что в жизни так не бывает. Безумно-безумно жаль.
Глава 24
Не послушав моих возражений, Сашка приезжает встречать меня в аэропорт. Зорким глазом выцепив мой силуэт в толпе, бросается наперерез, размахивая поднятым над головой букетом.
– Жесть, Ань. Просто жесть. Выглядишь ужасно…
А обнимает так, будто я мисс мира. Нет сил отстраниться. Я летела… Господи, сколько я летела? Растерянно осматриваюсь по сторонам. Может, и лучше, что я не одна. Еще неизвестно, как бы я в таком состоянии домой добралась.
– Слушай, давай уж поедем, – вяло выпутываюсь из крепких объятий Кима. – Я на ногах не стою.