– Ага. Только чемодан дай.
Отдаю безропотно. Влившись в пеструю толпу, выходим. Сашка ловит такси, заталкивает мое барахло в багажник и падает рядом на заднее сиденье.
– Все же надо было мне прилететь. Зря ты меня отговорила, – резюмирует он, еще раз хмуро меня оглядев.
– Ты бы измучился и ничем мне не помог, – зеваю я.
– Но я был бы рядом.
– Что уж теперь? Все позади.
– Уверена? Выглядишь очень подавленно.
– У меня умер отец, Саш. Я пролетела через весь мир. Странно, если бы я бодряком смотрелась.
– Просто я волнуюсь.
И с этим надо что-то делать… Обязательно. Как только я отдохну. Гоню от себя мысль о предстоящем расставании с Сашкой, но это не так-то просто. В голове поселяются и ни на шаг не отступают тревоги о каких-то совершенно земных вещах. Я думаю о том, что, скорей всего, мне придется искать квартиру, делить совместно нажитое с парнем, который до сих пор думает, что у нас все хорошо… А потом привыкать жить одной, честно себе сказав: «Пока, Ань, так. Пока ты – одинокая девушка. Такое случается. Это ни в коем случае не делает тебя ущербной. И никак не характеризует тебя как личность. Просто очередной этап. Тысячи женщин сталкиваются с безответной любовью. И тысячи мужчин. Невелико дело. Будет и на твоей улице праздник. Потому что ты этого достойна. Но для этого нужно набраться мужества и перестать цепляться за безопасность привычной жизни и присутствующего в ней мужчину».
– Ты голодная? Я заказал еду в мексиканском ресторане. К трем должны привезти.
– Не уверена, что найду в себе силы жевать.
Сашка открыто улыбается. Берет меня за руку.
– Ну а как поездка в целом? Что там твой козел-брат?
– Он не козел, – вздыхаю. – А ты чего себя накрутил? Думал, я с ним останусь? – свожу все к шутке.
– Не-а.
– Нет? А вдруг бы у меня проснулись былые чувства?
Сашка знает о нашей истории. Мне же надо было как-то объяснить свой побег… Вот я и изложила краткую версию, когда хоть немного пришла в себя.
– Тогда бы ты тем более сбежала от него, сверкая пятками.
– Откуда такая уверенность? – сощуриваюсь.
– Всем известно, что ты избегаешь привязанностей и острых эмоций. – Пожимает плечами. – О, ты видела? Ресторанчик, где мы в прошлом году праздновали День независимости, закрылся. Интересно, чего у них не пошел бизнес. Место норм, да? И кормили вкусно…
Я машинально киваю. Но в ушах, один черт, звенит «ты избегаешь привязанностей и острых эмоций». Но это ведь не так? Я бы осталась! Если бы Матиас хотя бы намекнул на какие-то чувства. Или я была так в этом уверена как раз потому, что знала – он ничего подобного вслух не скажет? В груди все стягивает. Нет, ну ведь бред… Я не такая!
В кармане удобного в перелетах костюма пиликает телефон. Открываю Телегу.
«Привет, Ань. Это Вера. Тебя можно поздравить с возвращением домой?»
«Да. Я долетела. Спасибо. Как вы?»
«Италия прекрасна! Еще раз спасибо тебе, что поменялась с Семеном креслом».
«Кажется, это было и в моих интересах. В какой-то момент мне показалось, что за ним не заржавеет в принципе отменить рейс».
Вера печатает и стирает, печатает и стирает. А я, привалившись к окну такси, вспоминаю момент, который хоть немного меня отвлек от тягостных мыслей и сделал сносным перелет до столицы. Свою университетскую преподшу я заприметила у стойки регистрации. По волосам узнала. У нее такие шикарные кудри, что сразу обращают на себя внимание. Уж потом я увидела и детишек, и мужа Веры Ивановны, который как раз ругался с девочкой за стойкой. Ну, то есть, как ругался… Просто цедил слова, но так, что у каждого человека в радиусе их поражения кровь стыла в жилах. Как я поняла, в системе произошел какой-то сбой, и семью рассадили в разные концы самолета, несмотря на заранее забронированные места рядом. Вот по этому поводу муж Шведовой и бушевал, пока она сама с детишками и еще одной взрослой парой пыталась убедить его, что никакой катастрофы не случилось. Тот, видно, так не считал. Поэтому когда девица отказалась исправить ситуацию, окатил ее наполненным холодной яростью взглядом и стал куда-то звонить. И что-то мне действительно подсказывало, ничем хорошим бы этот звонок для нас, простых смертных, не кончился. На всякий случай я заглянула в свой билет. Вероятность того, что именно мне посчастливилось сидеть рядом с кем-то из этой пары, конечно, была минимальной. Но поскольку мы стояли в очереди, считай, друг за дружкой, я без особой надежды спросила у Шведовой, какие у них места, и, о чудо, они оказались моими соседями. Так что я предложила им поменяться, да. Вера Ивановна меня узнала и с радостью согласилась. А уж в пути мы разговорились. И так Шведова была рада, когда узнала, чем я занимаюсь и какие успехи делаю, что мы, считай, всю дорогу с ней проболтали. С короткими перерывами на время, что у нее отнимали двойняшки, друзья, сидящие чуть позади, и, конечно же, муж, который, когда мы замяли ситуацию, показался мне… ну просто мечтой. Даже зависть взяла – так он на Веру Ивановну пялился. Я бы многое отдала, чтобы встретить мужчину, который бы смотрел на меня так. И с таким вниманием относился бы к моему комфорту.