– Еще, – потребовала она и потянулась за порошком, но он остановил ее.
– Осторожнее, миледи, это путь к безумию. Представьте, что вы испытываете нескончаемый оргазм и вам суждено вечно пребывать в экстазе. – Он покачал головой. – Такой судьбы врагу не пожелаешь: это страшнее, чем смерть…
Видимо, он не убедил леди Уинчелл, которая, судя по всему, была готова немедленно броситься в омут безумия.
– Вы должны верить мне, миледи. – Саймон погрозил ей пальцем. – Если, выпив бренди, вы ничего не почувствуете, тогда мы добавим еще.
Лавиния поднесла стакан к губам и осушила его залпом.
– Пока ничего. Дайте мне еще.
На этот раз она принесла с сервировочного столика весь кувшин и, снова наполнив стакан, протянула его Саймону. После того как он добавил туда еще немного порошка, бренди снова было выпито с молниеносной скоростью.
– Черт возьми, я ничего не чувствую, абсолютно ничего! – Лавиния недоверчиво посмотрела на предполагаемого любовника.
Саймон пожал плечами:
– Ничего не понимаю. К этому времени вы должны извиваться на полу в экстазе, который накатывает на вас волна за волной.
Глаза у Лавинии чуть не вылезли из орбит.
– Волна за волной?
– Именно так. Возможно, порошок со временем несколько потерял свою силу, и вам следует принять еще немного.
Он поднял пакетик над стаканом, но Лавиния выхватила снадобье у него из рук и высыпала в бренди все содержимое пакетика.
– Извини, милый, я не хочу ни с кем делиться. – Она покачала головой и хихикнула. – Волна за волной, вот так!
Опрокинув в горло содержимое стакана, Лавиния какое-то время стояла, закрыв глаза и покачиваясь.
Отлично! Еще немного – и она отключится…
Но не тут-то было.
Покрутив головой, леди Уинчелл снова открыла глаза. Саймону оставалось только удивляться ее поразительной стойкости! Большинство мужчин к этому времени отключились бы окончательно, но не она.
Когда леди Уинчелл сфокусировала на нем взгляд, Саймон насторожился.
– Кажется, подействовало. Я уже чувствую наслаждение. – Лавиния танцующей походкой медленно приблизилась к нему. – Прикоснись ко мне, сорви с меня это ненавистное платье! – Ухватившись обеими руками за вырез, она рванула ткань, и платье с треском разошлось по швам.
Ее груди вывалились наружу, и Лавиния, покачивая ими перед Саймоном, закрыла глаза.
– Прикоснись ко мне.
– Я обязательно это сделаю, но сначала мне нужны чернила. – Стараясь оставаться за пределами досягаемости захмелевшей дамы, Саймон обошел вокруг нее, затем взял чернильницу и кисточку.
Между тем леди Уинчелл оказалась значительно расторопнее, чем он предполагал: с утробным рычанием она обхватила его шею руками и прижала его лицо к своей груди.
Под весом ее тела Саймон покачнулся назад, почувствовал позади диван и шлепнулся на него; при этом Лавиния оказалась на нем верхом.
– Я хочу потрогать тебя. Сними это! – Она потянула за рукав его сорочки.
– Ладно. Только не надо так спешить…
Лавиния, покачиваясь, сидела на нем и хихикала, пока он неохотно развязывал галстук и расстегивал запонки.
– Ах, как мне нравится твоя грудь! А тебе моя нравится? – Она провела руками по своему телу, подразнив собственные соски, потом погрузила пальцы в волосы и, вынув шпильки, распустила их.
Затем закинула руки за голову и соблазнительно выгнулась ему навстречу.
– Возьми меня, – хрипло потребовала она, после чего, окончательно обессилев, рухнула на ковер.
Глава 8
Агата улыбнулась своему партнеру и низко присела в реверансе. К этому моменту ее уже изрядно утомили восхищенные взгляды и мужское внимание.
Очевидно, свобода, как необычная монета, имела две стороны.
Что до Саймона, то он играл свою роль просто великолепно. Первую половину вечера Агата следила за каждым его шагом и видела, как он элегантно флиртует с дамами.
В конце концов, она все же заставила себя прекратить эти наблюдения и заняться собственным расследованием. Ей надо было наконец установить, кто же такой на самом деле этот Грифон.
Тем не менее, она старалась не выпускать Саймона из поля зрения, и этим же, похоже, занимались многие из присутствующих женщин. Агата даже опасалась, что в лице Мортимера Эпплкуиста создала настоящего монстра, кокетливого и обаятельного.
Присев на ступеньку, Агата обвела взглядом бальный зал, но Саймона нигде не было.
Поскольку она выполнила все, ради чего сюда пришла, оставаться здесь дольше не имело смысла, да и Саймону было бы лучше уехать до ужина. Агата не была уверена, что он твердо усвоил правила поведения за столом.
Может быть, он вышел в сад? Надо проверить. Спустившись по лестнице, Агата направилась к широким дверям, выходящим в сад.
В это мгновение ее внимание привлекли двое мужчин, которые, проходя мимо, рассеянно кивнули ей и направились в коридор, а затем, миновав комнату для игр, прошли вдоль галереи и свернули к проходу в главное здание.
Если она не ошиблась, одним из них был сам лорд Уинчелл. Может быть, где-то в недрах дома имелась курительная комната?
Последовав за мужчинами на некотором расстоянии, Агата услышала, как лорд Уинчелл негромко сказал своему спутнику:
– Если бы вы согласились пройти в мой кабинет, то увидели бы план пристройки нового крыла для размещения госпиталя, который я набросал собственноручно…
Агата пожала плечами. План ее не волновал, ей нужно было найти Саймона. Если Уинчелл шел в свой кабинет, то едва ли Саймон присоединится к нему там.
Она уже хотела повернуть обратно, но вдруг увидела, как что-то блеснуло у ее ног.
Запонка. Агата подняла ее и повертела в пальцах. Золотая, украшенная лазуритом.
Силы небесные, да ведь это одна из запонок Саймона! Она выбрала их сама, потому что цвет камня идеально подходил к цвету его глаз. Но с какой целью трубочист бегает по коридорам резиденции Уинчеллов?
Агата напряглась, этак он их обоих втянет в какую-нибудь неприятную историю, а она шла верным путем и многого добилась не для того, чтобы свернуть с него из-за такого шельмеца, как Саймон.
Держась в тени, Агата незаметно обошла мужчин, с увлечением обсуждавших достоинства висевшей на стене картины, и, нажав на дверную ручку, просунула голову внутрь и огляделась. Никого.
В следующей комнате тоже было темно и холодно. Двигаясь медленно, так, чтобы поменьше шуршали юбки, она юркнула в следующую дверную амбразуру. Заметив свет, пробивающийся из-под двери, она сразу же поняла, что нашла Саймона.
Бросив взгляд вдоль коридора, Агата заметила, что лорд Уинчелл двигается в ее направлении. Он не заметил ее сразу только потому, что был слишком поглощен разговором.
Проскользнув в комнату, Агата поняла три вещи одновременно. Во-первых, обшитая роскошными деревянными панелями комната с огромным письменным столом была, несомненно, кабинетом лорда Уинчелла. Во-вторых, полуодетая женщина, распростертая на диване, – жена лорда Уинчелла. В-третьих, полуодетый мужчина, открывающий стенной сейф лорда Уинчелла, несомненно, Саймон.
Услышав звук за спиной, Саймон оглянулся и тут увидел вытаращенные глаза Агаты, у него упало сердце. Ему надо было хоть что-нибудь сказать – что угодно, лишь бы изгнать из ее карих глаз подозрение, но она, опередив его, сразу же перешла к действиям.
Бросившись к дивану, Агата схватила плед и прикрыла им неподвижное тело леди Уинчелл.
Проделав это, она бросилась в объятия Саймона и, закинув руку ему на затылок, притянула его рот к своим губам.
Сначала Саймон остолбенел от неожиданности, но затем оправился и ответил на ее поцелуй. При этом ее мягкие груди прижались к его обнаженной груди именно так, как он о том мечтал.
Забыв о своей миссии, забыв о том, что они стоят в чужом кабинете, в чужом доме, Саймон, словно заслушавшись песни сирены, полностью растворился в ощущении ее нежности и, обняв Агату одной рукой за талию, прижал ее к себе.