У него чуть слюнки не потекли.
– Думаю, что вас обрадует возможность заработать приличную сумму денег, мистер Рейн, тем более что вы несколько крупноваты для трубочиста, не так ли?
А она еще и сообразительная…
Саймон с трудом обуздал разыгравшуюся фантазию и вернулся в образ трубочиста.
– Что вы хотите, чтобы я для вас сделал? Нарушать закон я не собираюсь!
– Конечно-конечно. Что это вам в голову пришло? О нарушении закона тут речь не идет; придется разве что чуть-чуть обойти закон, но ничего серьезного. К тому же уверяю вас: все это нужно ради самой благородной цели.
– Ну если так…
– Ах, мистер Рейн, как мне вас благодарить! Работа всего на несколько недель, возможно, чуть больше, и я щедро оплачу ваши труды! – Агата одарила его лучезарной улыбкой.
Саймон с трудом оторвал взгляд от ее декольте. За труды? Разве это труд? Правда, его постоянно отвлекали посторонние мысли, но это он как-нибудь стерпит.
А она умна. Слишком умна, чтобы быть просто любовницей. Ее предприимчивость и настойчивость нельзя назвать заурядными. Пожалуй, ее следует перевести из категории «случайных свидетелей» в категорию «соучастников».
К счастью, вечеринка в лондонской резиденции лорда Уинчелла совпадала с его планами не выпускать из поля зрения эту женщину. Сам Уинчелл, разумеется, был в его списке возможных подозреваемых, потому что этот человек пользовался большим влиянием как в обществе, так и в военном министерстве. Одно лишь то, что он был близок с премьер-министром, заслуживало расследования. Учитывая нехватку рабочей силы у «лжецов», каждому человеку приходилось заниматься иногда несколькими расследованиями одновременно, и теперь Саймон мог убить одним выстрелом сразу двух зайцев.
Отбросив все отвлекающие моменты, Саймон сосредоточил свое внимание на проблеме, решением которой занимался. Да, согласившись следовать ее плану, он мог бы получить массу нужной информации.
Интересно только, на что именно он дал согласие?
Глава 3
Сон был удивительно приятный.
Теплое дыхание ласково коснулось шеи Агаты, и она вздохнула, а затем, повернувшись к источнику тепла, с наслаждением потянулась, протянула руку и погладила… холодное, твердое дерево кроватного столбика, на котором крепился полог.
Столь грубо выдернутая из чувственной полудремоты, Агата села в постели. Заплетенная на ночь коса расплелась, волосы упали ей на глаза; и она, торопливо откинув их, прислушалась.
Она находилась все в той же ничем не примечательной комнате, меблировка которой даже в полутьме не выглядела лучше. В отличие от комнаты Джейми свою комнату она не пыталась хоть как-то приукрасить.
Но почему в комнате чуть заметно пахло корицей?
Саймон.
«Для тебя он мистер Рейн, дорогая, – сердито поправила себя Агата, – и не смей забывать об этом!» Сейчас он находится на безопасном расстоянии, в другом конце коридора, в просторной спальне Джейми и останется там в течение целой недели.
Судя по всему, предложение поселиться в доме Рейну не слишком понравилось, и Агате пришлось долго убеждать его, но другого выхода у нее не оставалось, так что это было единственное приемлемое с практической точки зрения решение.
Зато с появлением мужчины в доме вместо ощущения пустоты появилось что-то солидное, надежное.
Агата закусила губу. Ей страшно не хватало Джейми и отца. Как бы она ни любила Эпплби, поместье за последние несколько лет стало скорее обузой, чем родным домом. Бедный папа, который умер два года назад, был настолько убит горем, когда пятнадцать лет назад умерла его жена, что с головой ушел в свои книги и свою математику. Даже находясь с сыном и дочерью, он как будто отсутствовал.
Забота о стадах овец и садах так долго лежала на плечах Агаты, что она испытала облегчение, получив возможность не думать исключительно об овцах и яблоках. Впрочем, она бы с радостью продолжила заниматься и тем, и другим всю оставшуюся жизнь, если бы это помогло вернуть ее семью.
Мистер Рейн, конечно, не мог их заменить, но зато он станет тем самым оружием, которое поможет выполнить предназначенную ей миссию. Агата не сомневалась, что еще немного – и она отыщет Джейми. Может быть, это произойдет уже тогда, когда санитарный поезд доставит в госпиталь следующую партию раненых.
Она представила себе, как подносит ковш воды одному из раненых, – а он поднимает на нее глаза, и она видит на его лице озорную улыбку Джейми и слышит его голос:
– Опять суешь нос в мои дела, проказница? Тебя нельзя оставить ни на минуту!
Она поможет ему встать с больничной койки, и они уйдут из госпиталя, а затем вернутся в Эпплби, где все пойдет так, как и прежде, до войны и до того, как умер папа.
Потом явился лорд Фистингем и сказал, что теперь, поскольку ее брата, по всей вероятности, тоже нет в живых, он будет распорядителем ее наследства, и она должна радоваться возможности присоединить свое состояние и свои земли к владениям Фистингемов, для чего ей следует стать женой его сына Реджинальда.
И вот ее оставили наедине с Мерзким Реджи, с его потными руками на ее теле и слюнявым языком в ее рту. Хотя они были соседями, прежде ей удавалось избегать общения с ним. Агата очень рано поняла, что ему нельзя доверять. И еще ей вспомнилось, как она слабыми детскими ручками изо всех сил отбивалась от подростка Реджи, потная физиономия которого упорно маячила перед ней на фоне затянутого облаками летнего неба.
Слава Богу, его здесь нет.
Здесь она в безопасности от его посягательства, как все последние несколько лет в Эпплби. Однако ничто не вечно в этом мире.
Исключительно ее нежеланием оскорбить лорда Фистингема можно было объяснить тот факт, что месяц назад ему и его сыну Реджи было позволено побывать в Эпплби.
У лорда Фистингема были свои собственные планы.
– Ты теперь сирота, бедняжка. В целом мире нет никого, кто присмотрел бы за тобой. Мой долг позаботиться о тебе, – заявил тогда Фистингем.
– Обо мне позаботится Джейми, милорд, – возразила Агата.
– Но молодой Джеймс мертв, не забывай об этом. Пора перестать тешить себя глупыми надеждами и посмотреть правде в лицо. Ты осталась совсем одна в этом мире и обречена умереть с голоду, если о тебе никто не позаботится.
– Едва ли это так.
Агата была совершенно уверена, что поместье Эпплби приносит значительно больший доход, чем Фистингем, потому что оно гораздо лучше управляется. К тому же существенную часть доходов с поместья Фистингем проматывал сынок милорда, бездельник и азартный игрок.
– Вздор! Ни одна женщина не может справиться с хозяйством без мужчины. Но я подумал об этом. Твой отец… Ах, как мне не хватает дорогого Джеймса! Он, конечно, хотел бы, чтобы я помог тебе.
Тут лорд Фистингем поделился своим планом объединения их двух крупных поместий в одно, под названием Фистингем, но Агата не сразу поняла, что его планы включают брак и не предполагают отказ, и испугалась, решив, что он сам хочет на ней жениться.
Но ситуация оказалась еще более опасной.
– Ты выйдешь замуж за Реджи, потому что у тебя нет выбора, бедняжка. Видишь, я все обдумал. Теперь, когда молодого Джеймса нет в живых, всем наследством твоего отца распоряжаюсь я как душеприказчик, до тех пор, пока ты не вступишь в брак, после чего все перейдет в руки твоего мужа.
Агата мучительно пыталась вспомнить, как зачитывали завещание, но ей вспоминалось только горе. И все же она ни на мгновение не сомневалась, что Фистингем говорит правду. Для ее отца было очень типично поручить заботу о ее благосостоянии совершенно чужому человеку. Почему бы нет? После смерти матери он и сам стал для них с братом практически чужим человеком.