Конечно. Точно. Тьфу. Я ничего об этом не знала. Пора сделать ситуацию немного менее неловкой.
– Итак, это какая–то ситуация с шантажом? Ты собираешься заплатить людям, которые тебе это прислали?
– Нет.
– Подашь на них в суд?
– Нет, – он ухмыльнулся и отправил в рот ещё один мини–пончик. У меня не было абсолютно никаких причин находить это конкретное движение настолько привлекательным, что я не могла отвести взгляд от его губ. Боже.
– Тогда что? – спросила я, вонзая вилку в кусочек киви. – Нанять киллера и убрать их?
– На что, по–твоему, похож хороший секс? – спросил он вместо ответа. Тогда я буду придерживаться теории про киллера.
– Это не твоё дело, – сказала я.
– О, но я намерен сделать это своим делом, дорогая, – он наклонился вперед, опершись локтями о стол.
Дорогая? Нет. Категорически нет.
– Думаю, мы закончили.
– Ты предложила “правда за правду”. Я ответил на шесть вопросов с тех пор, как ты вернулась из уборной. Ты должна мне шесть ответов.
И именно поэтому я был учителем английского, а не специалистом по ведению переговоров по корпоративным контрактам. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, прежде чем что–либо сказать.
– Словоохотливее.
– Эшли была очень словоохотлива, но тебе показалось, что она звучит как порнозвезда.
Я сузила глаза, глядя на него.
– Это был не вопрос.
– Ты улавливаешь суть, – он сделал глоток из своей чашки кофе, глядя на меня поверх её края. – Что для тебя значит слово “вербальный”?
Ладно. Я могла бы сыграть в эту игру. Это была игра учителя английского. Я ухмыльнулась.
– Вербальный это слово, образованное от глагола, но функционирующее как другая часть речи.
Он рассмеялся и постучал двумя пальцами по виску в фальшивом приветствии.
– Что для тебя значит “вербальный” в контексте хорошего секса?
Напряжение странным образом спало из–за вопроса. Речь шла о сексе, но в то же время это был просто вопрос, пронизанный неподдельным любопытством.
– Я полагаю, это было бы менее больше, быстрее, сильнее и более коммуникативно. Это не просто действие. Это взаимодействие.
– Хм, – промычал он, казалось, действительно обдумывая мои слова. – Не могла бы ты привести мне пример?
Ха. Это был вопрос типа "да" или "нет".
– Нет, – ухмыльнулась я, ужасно довольная собой. – Я не буду имитировать оргазм в ресторане. Я не Мег Райан.
– Я могу вызвать настоящий, если ты так предпочитаешь, – он наклонился и положил руку мне на колени, костяшками пальцев коснувшись моего обнаженного бедра прямо у подола платья. Мою кожу обожгло под его прикосновением, дыхание застряло в горле, но...
Что. За. Чёрт.
– Нет, – выдохнула я и сжала бедра вместе, чтобы остановить его, прежде чем его рука сможет продвинуться дальше. К его чести, он немедленно отдернул руку, и вспышка замешательства заставила его нахмурить брови. – Обычно срабатывает? – спросила я, потому что он, казалось, думал, что это действительно был тот шаг, который нужно было предпринять в отношении меня. – Ты действительно думал, что мне это понравится?
– Да.
– Неужели ты думал, что я позволю тебе прикасаться ко мне прямо здесь, на людях?
– Да, – он вздохнул и сжал губы. – Потому что это продолжалось с тех пор, как ты услышала секс–запись, – он выпятил подбородок, и мне потребовалось мгновение, чтобы проследить за его взглядом. Глубокий вырез платья в виде сердечка не позволял надеть один из моих обычных спортивны бюстгальтеров–маек, но я всё равно была недостаточно пышногрудой, чтобы отчаянно нуждаться в такой поддержке. Итак, я была без бюстгальтера. В данном случае, однако, это означало, что шелковая ткань платья четко обрисовывала затвердевшие вершинки моих грудей.
Жар пробежал по моей шее, обжигая щеки.
– Я ухожу, – сказала я напряженным голосом. Я схватила свою сумку и скрестила руки на груди. – Ты очень красивый, но тебе нужно научиться хорошим манерам.
На этот раз он не пытался заставить меня остаться.
Виктор прислонился к машине на стоянке, его глаза скрывали очки, но ему даже не пришлось их снимать, чтобы я почувствовала на себе его взгляд.
– Что? – разозлившись больше, чем он заслуживал. Вместо ответа он мотнул головой в сторону ресторана. Наш столик у окна технически имел вид на море, но он также был в прямой видимости с этого места парковки. Вероятно, поэтому Виктор остановился именно здесь. – Потрясающе. Итак, ты видел.
– Хочешь, чтобы я дал ему в глаз?
Я уставилась на него. Это было самое большое, что он когда–либо говорил мне. Поразительной частью была искренность в его голосе. У меня не было ни малейших сомнений в том, что он войдет туда и поднесет свой кулак к лицу Бека, если я попрошу его об этом.
– Нет, – сказала я, представив, как удовлетворительно хрустнет нос Бэка, за которым последует катастрофа. – Не мог бы ты, пожалуйста, просто отвезти меня домой?
Он кивнул.
– Запрыгивай.
– Мы можем по дороге заехать в "Данкин" или ещё куда–нибудь? Я всё ещё умираю с голоду.
Виктор, должно быть, пожалел меня, потому что после моего заказа одного пончика и одного напитка “Refresher” он купил две дюжины пончиков и ещё два напитка “Refresher”, а затем отнес всё это в мою квартиру вместе с остальными моими новыми нарядами. Он даже глазом не моргнул, когда Фицуильям атаковал его лодыжки.
А потом он ушел. Дверь закрылась. Моё приключение в роли Корделии Монтгомери закончилось. Больше никаких роскошных мероприятий, дорогой одежды или сбивающих с толку миллиардеров.
Когда Паркер пришел тем вечером, он принял моё объяснение, что я запаслась пончиками, чтобы компенсировать наше пропущенное свидание прошлым вечером, и у нас была дегустация пончиков, пока на заднем плане шел какой–то фильм Marvel. Проводить свободное время с Паркером было легко, приятно и непринужденно, и мне не нужно было остерегаться словесных ловушек или согласовывать правила разговора. Мне даже не было стыдно сравнивать его с Бэком, потому что Паркер был так мил со мной, что оказался на первом месте. Без лишних вопросов. И тогда я почувствовала себя немного неловко, потому что, когда Паркер снял с меня платье и раздвинул мои ноги в ту ночь, у меня не было никакой физической реакции на его прикосновения. Я хотела переспать с ним ради того, чтобы быть рядом с ним, но костяшки пальцев Бэка на моей ноге заставили мою кожу гореть сильнее, чем руки Паркера, блуждающие по всему моему телу.